Мишель Монтень. Опыты. Книга вторая - [31]
Глава IX
О парфянском вооружении
Дурным обыкновением дворянства нашего времени, свидетельствующим об его изнеженности, является то, что оно облачается в доспехи лишь в момент крайней необходимости и снимает их тотчас же, как только появляются малейшие признаки того, что опасность миновала. Это ведет ко всякого рода непорядкам, ибо в результате того, что все бросаются к своему оружию лишь в момент боя, получается, что одни только еще облачаются в броню, когда другие их соратники уже разбиты. Наши отцы предоставляли оруженосцам нести только их шлем, копье и рукавицы, сохраняя на себе все остальное снаряжение до окончания военных действий. В наших войсках в настоящее время царит сильнейшая путаница из-за скопления боевого снаряжения и слуг, которые не могут отдаляться от своих господ, имея на руках их вооружение.
Тит Ливий писал про наших предков: «Intolerantissima laboris corpora vix arma humeris gerebant» [217].
Многие народы в старину шли в бой — а некоторые идут еще и сейчас — совсем без оборонительного оружия или очень легко прикрытыми.
Tegmina queis capitum raptus de subere cortex. [218]
Александр Македонский, храбрейший из всех полководцев, облачался в броню лишь в очень редких случаях, и те из них, кто пренебрегает латами, ненамного ухудшают этим свое положение. Если и случается человеку погибнуть из-за того, что на нем не было брони, то не более редки случаи, когда она оказывалась помехой и человек погибал, будучи не в состоянии высвободиться из нее, либо придушенный ее тяжестью, либо скованный ею в своих движениях, либо как-нибудь еще иначе. При виде тяжести и толщины наших лат может показаться, что мы только и думаем, как бы защитить себя, но в действительности они больше обременяют нас, чем защищают. Мы заняты тем, что тащим на себе этот груз, спутанные и стесненные, как если бы наша задача заключалась в том, чтобы бороться с нашим оружием, которое на деле должно было бы нас защищать.
Тацит забавно описывает наших древних галльских воинов [219], которые были так тяжело вооружены, что только-только были в силах держаться на ногах, будучи не в состоянии ни защищаться, ни нападать, ни даже подняться, когда они бывали опрокинуты. Лукулл, заметив, что некоторые воины-мидийцы, составлявшие передовую линию в армии Тиграна [220], были до такой степени тяжело и неуклюже вооружены, что были словно заключены в железную тюрьму, решил, что будет нетрудно их опрокинуть и начал с этого свое нападение, увенчавшееся победой.
Я полагаю, что в настоящее время, когда в большой славе наши мушкетеры, сделано будет какое-нибудь изобретение, чтобы прикрыть и обезопасить нас стенами и мы будем отправляться на войну, запертые в крепостях, подобных тем, которые древние укрепляли на спинах своих слонов.
Такого рода пожелание очень далеко от того, чего требовал Сципион Младший [221]. Он сурово упрекал своих воинов за то, что они построили под водой западни в тех местах рва, через которые солдаты осажденного им города могли совершать вылазки. Осаждающие должны думать о нападении, а не бояться, заявлял Сципион, справедливо опасаясь, чтобы эта предосторожность не усыпила бдительность его воинов.
Юноше, который однажды показывал Сципиону свой превосходный щит, он сказал: «Твой щит действительно хорош, сын мой, но римский воин должен больше полагаться на свою правую руку, чем на левую» [222].
Мы только по привычке не любим носить на себе наше военное снаряжение:
Император Каракалла [224] шел в походе впереди своего войска в полном вооружении.
Римские пехотинцы не только имели на себе каску, щит и меч, — ибо, по словам Цицерона, они так привыкли иметь у себя на плечах оружие, что оно столь же мало стесняло их, как их собственные члены, — «arma enim membra militis esse dicunt» [225], но одновременно они еще несли на 15 дней продовольствия и несколько брусьев весом до 60 фунтов, необходимых им для устройства укрытий. С таким грузом солдаты Мария [226] обязаны были за 5 часов пройти 5 миль или, в случае спешки, даже 6. Военная дисциплина у них была куда строже, чем у нас, и потому давала совсем иные результаты. В этой связи поразителен следующий случай: одного спартанского воина упрекали в том, что во время похода его видели однажды под крышей дома. Они были до такой степени приучены к трудностям, что считалось позором находиться под иным кровом, чем под открытым небом, и в любую погоду. Сципион Младший, перестраивая свои войска в Испании, отдал приказ, чтобы воины его ели только стоя и притом только сырое. При таких порядках мы недалеко ушли бы с нашими солдатами.
