Миры и Цивилизации - [16]

Кстати недавно, разговаривая с Тинджолом, Юрий почувствовал…  какой-то сигнал, помеху, что ли. Будто писк комара.

— Ты тоже это слышишь? — спросил он его.

— Не обращай внимания, — усмехнулся голос Тинджола. — Это люди Конторы наблюдают за дацаном. Но им тебя не достать, Юрий. Как это вы, русские, говорите — у них кишка тонка?

— Тонка. Но они засекли наш с тобой разговор. Я чувствую это.

— Да. Они держат под наблюдением дацан с тех пор, как ты покинул Контору. Я чувствую их приборы, которые они расставили вокруг. Ловят альфа-излучение, так они его называют. Но мы выше всяких волн, Юрий. Пусть ловят ветер.

— И всё же, я опасаюсь за дацан, Тинджол баба.

— Я просмотрел линии судьбы, — ответил Тинджол. — С дацаном всё будет хорошо.

— А с тобой, мой кальяна митра — Духовный учитель, добрый друг, что будет?

— Со мной будет ещё лучше, — увёл разговор в сторону Тинджол. — Кстати я недавно навестил твоего великолепного спрута Оуэна. Он в порядке. И у него есть отличный товарищ — дельфин. Он не даёт ему грустить.

— Ты с ним говорил? — удивился Юрий.

— Нет, зачем? Просто я ему послал свою любовь. Мне жаль, что он не может сойти с пути Эволюции. Он слишком любит этот мир и всё живое в нём. Поэтому Дух Планеты и хранит его — как своё ценное достояние.

— Как он там? Я тут увлёкся майей…

— Оуэн был утомлён своим долгим заключением в пещере, пока корабль с учёными плавал наверху. Сейчас всё в порядке. Корабль уплыл.

— Спасибо за добрую весть и участие, Тинджол баба. Ты, может, и Гуркирана тоже навещаешь? — поинтересовался он. — Как он? Не нуждается в поддержке?

— Шутишь? Трудно, скучно или грустно бывает лишь тому, кто плывёт в потоке времени. Тем, кто его для себя остановил, эти чувства неведомы. Да и любые. Он ничего не ждёт, ни в чём не нуждается и ни в чём не разочаровывается, потому что не имеет желаний. Ему, как птице небесной, Дух Планеты даёт всё необходимое.

— Ты имеешь в виду — тем, кто вне майи?

— Это одно и то же. А Гуркиран…  Он похож на настоятеля Цэрина, только его служение происходит в миру. Они оба понимают сострадание как помощь в обретении правильного Пути.

— Они махатмы?

— Они — учителя. Люди, идущие к Свету, всегда чувствуют друг друга.

— У него Путь подвижника. Гуркиран помогает страждущим и заблудившимся, хотя сам он давно мог бы подняться очень высоко и забыть о бренном мире. Таких, как он, махараджи, мало сейчас. Многие предпочитают отречение от мира и одинокий Путь вверх…

— Каждый выбирает дорогу по силам. И каждый одинокий путник торит дорогу вверх для других. Ему трудно, зато идущим за ним гораздо легче. Потому на Землю и приходят учителя. Как Иисус, сын Бога. Проторить дорогу.

— А ширээтэ Цэрин, как ты считаешь — откуда он пришёл? Из обители Света? Той, где спят великаны?

— Никто не знает, кто такой Цэрин, — сказал Тинджол, закрываясь, будто раковина, — и какой у него Путь. Вверх — к Свету, или вниз — от Света к нам. Я знаю только о себе — и то не всё — и не берусь судить о других.

— Вот так всегда с вами, тибетцами. Не любите много говорить. Ну, хорошо, поговорим о тебе. Каков твой Путь, мой кальяна митра? — улыбнулся Юрий, притворяясь, что верит этому скромнику.

— Когда пройду его, обязательно расскажу, — усмехнулся в ответ Тинджол.

— Скажи, Тинджол баба, ты посещал и меня? — спросил Юрий. — А я потом решил, что сам нашёл тебя, мой муршид? Это ведь было не случайно?

— Кто знает наши Пути? Один Святой Дух — он нас и ведёт, — улыбнулся голос Тинджола, уйдя от ответа. — Да и случайного ничего не бывает, Юрий. Хотя, какая разница — ты мне приснился или я тебе? Главное — мы встретились.

— Думаю, без твоей помощи я бы ещё долго барахтался в сетях майи, — задумчиво проговорил Юрий. И вдруг его озарило: Так это ты привёл меня на вокзал, к Гоше?

— Вы просто друг другу приснились, — раздалось в ответ. — Забавный сон, не правда ли?

— Скажи, мой муршид — а как мне быть дальше? — спросил Юрий, решив не настаивать на ответе. Само молчание о многом говорило. — В ваш дацан — да и в любой — я прийти не могу. Найдут. Здесь, в Дели, меня уже ничего не держит…

— А зачем им тебя искать? — хитро спросил Тинджол. — Если ты совсем потеряешься, например?

— Ты о чём? — не понял Юрий.

— Подумай сам: майя — фокусник. И ты в этих фокусах мастер, — намекнул Тинджол. — Сыграй с ней в игру — «найди меня».

— Ты предлагаешь сыграть перед ними спектакль, Тинджол? — усмехнулся Юрий.

— Это лучше, чем играть в их пьесе, — ответил тот.

— А почему нет? — развеселился Юрий. — По крайней мере, фарс всегда лучше, чем трагедия.

— Ты тут мне много странных слов наговорил, — тоже усмехнулся голос Тинджола, — но суть твоего предложения мне понравилась.

— Ох, несерьёзный ты человек, Тинджол баба! — вздохнул Юрий. — Ну, хорошо. Я подумаю об этом.

* * *

Вечером Юрий за ужином сердечно поблагодарил семью Индиры за гостеприимство и сказал, что рано утром отправляется в дорогу. А утром Ананда, идя в кухню готовить Фейрузёй завтрак, она увидела в холле Юрия. Он был одет в ту одежду, в которой прибыл сюда — правда, уже чистой и отглаженной, а на его плече висела домотканая тибетская сумка-торба.