Мировая республика литературы - [6]
«Авторитетность» литературы зависит от следующих факторов: наличия более или менее многочисленного круга профессионалов, узкого круга образованных читателей, интереса просвещенной аристократии или буржуазии, салонов, специальных журналов и газет, престижных книжных серий, взыскательных, конкурирующих между собой издателей, компетентных первооткрывателей с национальной или международной репутацией, — и разумеется, знаменитых и уважаемых писателей, посвятивших себя целиком и полностью своему долгу писать. В странах с богатым литературным наследством крупные писатели могут позволить себе стать профессиональными литераторами. «Имейте в виду, — пишет Валери, — для того чтобы культура стала капиталом, нужны следующие условия: во — первых, должны существовать люди, которые будут нуждаться в этом капитале, а во — вторых, эти люди должны суметь им воспользоваться, […] то есть приобрести те навыки, тот интеллектуальный аппарат, те познания и умение применять их на практике, которые позволят им получить доступ к накопленному веками обилию документов»[14]. Иными словами, капиталом являются также и люди, которые занимаются литературными текстами, осмысляют и переосмысляют их, вживляют в современность, передают дальше. Капитал составляют также всевозможные учреждения, академии, жюри, журналы, критика, литературные школы, если они многочисленны, давно существуют, и их мнения и оценки пользуются авторитетом. В странах с большим литературным наследием постоянные участники литературного процесса ежедневно и ежечасно насыщают новой жизнью это наследие.
Уточняя и подтверждая анализ Поля Валери, обратимся к «индикаторам культуры» Присциллы Кларк, она ввела их, чтобы сравнивать литературные процессы разных стран и определять реальный объем национального литературного капитала. Такими индикаторами она считает количество книг, публикуемых каждый год, количество проданных книг, время, имеющееся для чтения у населения, помощь, оказываемую писателям, а также количество издательств, книжных магазинов, портретов писателей на банковских билетах, марках, количество улиц, носящих имена знаменитых писателей, количество колонок в газетах, посвящаемых книгам, количество времени, отведенного для книг в телевизионных программах[15]. Хорошо бы прибавить к ним еще и переводы. А также показать, что «интенсивность культурной производительности и количество распространяемых идей», пользуясь выражением Валери, зависят не только от литературы как таковой, но и от сотрудничества писателей, музыкантов и художников, иными словами, от совмещения разного рода творческих капиталов, что приводит к взаимообогащению.
В странах, лишенных литературных традиций, литературный капитал мал или полностью отсутствует. Бразильский литературный критик Антонио Кандидо следующим образом описывает «слабость культуры» Латинской Америки, перечисляя по пунктам отсутствие того, о чем мы только что говорили выше. Кандидо пишет: «Малое число читателей растворено в огромном количестве людей совершенно неграмотных, поэтому трудно требовать стабильного интереса к литературе, а еще вернее будет сказать, что он отсутствует. Отсутствуют также средства общения и распространения (издательства, библиотеки, журналы, газеты); писатели не имеют возможности профессионально заниматься литературным трудом, писательство существует либо как дополнение к основной профессии, либо как любительство»[16].
Кроме древности и значительности литературного наследия литературный капитал опирается еще на представительность. «Кредит», которым пользуется «нематериальное богатство», зависит, как считает Валери, от «мирового признания», то есть от того, насколько высоко оно оценено в общемировом масштабе и насколько эта оценка справедлива. Общеизвестно, какое место занимает экономика в поэме Паунда «Песни», в «ABC читателя» он также утверждает существование особой экономики в области идей и литературы: «Каждая общезначимая идея напоминает банковский чек. Ценность ее зависит от того, из чьих рук ее получаешь. Если Рокфеллер подписывает чек на миллион долларов, то это и есть миллион долларов. Если чек на миллион долларов подпишу я, то это будет шуткой, мистификацией, так как этот чек не будет иметь никакой цены. […] То же самое и с чеками из области интеллекта. […] Без рекомендации не возьмешь чека от иностранца. В литературе рекомендация — это «имя» пишущего. 11о прошествии какого — то времени «имя» получает кредит»[17]. Идея литературного кредита, высказанная Паундом, позволяет увидеть, насколько в литературном мире ценность взаимосвязана с доверием. Если «имя» писателя становится рекомендацией, если оно становится валютой на литературном рынке, то есть люди верят, что созданное им имеет литературную ценность, что он признан, то этому писателю «оказывают кредит». Кредит, «рекомендация» по Паунду, — это значимость, это возможности, предоставляемые писателю, инстанции, учреждению, «имени», благодаря тому, что в него верят. Вера наделяет возможностями и властью. «Мы такие, — говорит Валери, — какими видим себя сами, и такие, какими другие видят нас»
Демократия, основанная на процедуре выборов, тяжело больна. Граждане охвачены апатией, явка избирателей падает, политические партии, подстегиваемые коммерческими СМИ, больше думают об электоральных баталиях, чем о решении насущных проблем общества. Как получилось, что процедура, считающаяся фундаментом демократии, обернулась против нее? Можно ли спасти демократию, или она вот-вот падет под натиском популистов и технократов? Давид Ван Рейбрук (род. 1971), бельгийский историк и писатель, считает, что в действительности деятели Американской и Французской революций, в ходе которых были заложены основы нынешних западных политических систем, рассматривали выборы как инструмент ограничения демократии.
Фашизм есть последнее средство, за которое хватается буржуазия, чтобы остановить неумолимо надвигающуюся пролетарскую революцию. Фашизм есть продукт страха буржуазии перед этой революцией. А так как революция назревает во всех странах, в которых существует капитализм, то и фашизм в виде уже сформировавшихся организаций или в виде зародышей — существует повсюду. В сборнике помещены статьи о фашизме в ряде европейских стран.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В XX веке была сделана попытка реализовать в политической практике теории, возникшие в XIX веке. И поскольку XIX век был веком утопий, XX век стал веком узаконенного террора. В XX веке была изобретена псевдодуховность, потому что современный рационализм иссушил души людей. Но эта ложная духовность основывается на рационализме прошлого. Исчезнувшие религии заменены мифами о возрождении. Политика потеснила Церковь, изобретя свой собственный катехизис, свой ритуал и назначив своих собственных пастырей. Пообещав рай на земле, она совершенно естественно порождает политический фанатизм.Все политические концепции XX века претендуют на революционность, за исключении концепции правового государства.
От автора: Этот текст видится мне вполне реальным вариантом нашего государственного устройства в недалеком будущем. Возможно, самым реальным из всех прогнозируемых. Дело в том, что у каждой государственной системы есть вполне определенные исторические и технологические предпосылки. Верховая езда родила рыцарство и феодализм. Огнестрельное оружие родило «демократию по-американски». Сейчас интернет, продвинутые технологии и переизбыток огнестрельного оружия, рождают новую власть. Новое мироустройство, которого не было никогда прежде. Добро пожаловать в новый прекрасный мир!
Свою новую книгу Юрий Мухин начинает с критического разбора печально знаменитых «Протоколов сионских мудрецов», чтобы показать, какие представления о государстве, политике и экономике существуют в конспирологической литературе, как они сбивают с толку тех, кто интересуется этой темой. Далее он пишет о том, что в действительности представляет собой государство, на каких принципах оно основано, какая связь присутствует между политикой и экономикой. Не довольствуясь теоретическими построениями, автор приводит примеры из жизни западных государств и нашей страны – в частности, подробно останавливается на анализе либерализма в прошлом и настоящем, на влиянии этого политэкономического течения на Россию. В последней части книги Ю.