Мир меняющие. Один лишь миг. Книга 2 - [125]

лелея мысль, что в этот раз смерть будет окончательной, и покой придет. Но нет. Пролежав

неподвижно и бездыханно в луже собственных испражнений, ко следующему приему пищи он

приходил в себя... Единственное, о чем не помнили спешенные, это то, что они уже мертвы.

Селена открыла глаза. И закричала, не сдержавшись — вокруг царила непроглядная темень,

пугающая до дрожи, до отвращения к себе. Никак не могла остановиться и орала, не прекращая,

пока не захрипела, пока не начало саднить горло и не пересохло во рту. Попыталась успокоиться,

начала обшаривать каменистые стены рядом с собой, ударилась о выступ и только это немного

помогло прийти в себя. Селена села рядом со стеной, подтянув колени к груди, начала

раскачиваться из стороны в сторону — как мечталось недавно. Руки еще тряслись, но в голове

понемногу начало проясняться, приступ неконтролируемого ужаса схлынул, оставив противную

горечь во рту. Как узнать, насколько велико это помещение, в котором она оказалась? И как, кстати,

оказалась? И выбраться бы отсюда как-то. Пыльный зал сейчас виделся почти родным, привычным,

по крайней мере. И падшие уже не вспоминались теми, кем они на самом деле были. А как же там

Аль, вдруг спешенные его обидят... нужно поспешить, нужно выбираться отсюда. Обшарила

поверхность под ногами — только мелкие камешки, провела рукой вдоль бедра: «О! То, что

нужно». На поясе висела ее вечная спутница-плетка. Прислонила плетку к стене так, чтобы

обязательно дотронуться до нее, когда вернется с другой стороны. Положила руки на камень и

пошла, считая шаги, надеясь на скорое возвращение к такой ненавистной, но такой привычной

плетке. Шагов насчиталось уже семь сотен, когда нога плюхнулась в воду. Хорошо еще шла

маленькими шажками, а так бы со всего размаху влетела в эту неведомую воду, а там — мало ли,

что там. Селена наклонилась вперед, ощупывая влажные камни, присела на корточки, потом встала

на колени и медленно-премедленно поползла вперед. Не хотелось ко всем неприятностям добавить

еще и мокрую одежду. Вода была рядом, она была прохладной на ощупь и вроде чистой. Замирая

от страха, отпила из сложенных лодочкой ладоней и присела на камни, ожидая реакции. Но ничего

не произошло: уже и ноги затекли — сидеть в неудобной позе на мокрых камнях — то еще

удовольствие. Обрадовалась первой хорошей новости — вода вполне себе годная, напилась вволю.

Умылась, как смогла в этом кромешном мраке. Хорошо еще на волосы не надо никакого внимания

обращать — они как-то сами о себе заботились. Селена давно забыла, когда она даже просто

прикасалась к роскошной косе, что венчала ныне ее голову.

Вода высыхала, приятно холодя кожу. Насколько этот водоем большой, его придется

обходить или проще переплыть? А какова глубина, а вдруг он слишком широк, и сил не хватит до

211

21

противоположного берега... Слишком много вопросов. Пришлось топать по бережку, даже не

топать, а ползти, старательно придерживаясь влажных камней руками, рискуя свалиться в воду...

Но всему — свой гроб, и путешествие в темноте закончилось. Селена дошла до оставленной

плетки и, схватив ее крепко-крепко прижала к груди, словно родное дитя. Родное дитя... Эти

простенькие слова почему-то заставили напрячься — глаза подозрительно защипало, в горле

появился ком, который не получилось сглотнуть. Всплыло из глубин памяти имя — Торнвальд,

Вальд. Сердце забилось часто-часто, стремясь выскочить через горло, перед глазами мелькнули

картинки — смешливый пухлощекий малыш забавно топает своими ножками, стремясь поймать ее

юбку. Юбку. . Пеструю юбку... Провела рукой по ногам — сколько хватило памяти, столько и

помнились эти кожаные штаны, словно нарисованные на ее коже, никогда не было у нее никаких

юбок. Но картинки снова всплыли, затмевая все, что помнила до сих пор. Она и этот самый малыш

— только уже постарше — едут сквозь пески на каком чудном звере, попадают под дождь, спят,

смеются. Хотелось смотреть дальше, но дальше ничего не было. Сплошная чернота, как здешний

мрак. Селена сначала замерла, пытаясь справиться с подступившей болью от потери таких

сладостных воспоминаний, потом, схватив плетку, начала хлестать все, что попадалось под удар —

стена, камни под ногами, вода, вскипевшая от ударов холодными брызгами. Хлестала до

изнеможения, вымещая всю скопившуюся горечь... Потом поскользнулась и упала, пребольно

ударившись коленом. Боль отрезвила. В наступивший момент просветления Селена поняла, что она

попала в какую-то потайную часть хронилищ, выхода из которой попросту нет. Нашла возле стены

место посуше и прилегла, пытаясь придумать хоть что-то. Ее угнетало отсутствие воспитанника,

Аля, ради кого-то рядом уж она бы смогла постараться и таки найти выход. Тот темноволосый