Между нами война - [169]

— Парни. Поедем к матери Георгиуса и отдадим ей его доспехи.

Парни молча кивнули головой.

Дыханье Эрис перехватывало — как она постучит в эти родные ворота? Как? Как она расскажет ожидающей его матери, что ее сына больше нет в живых?

Атрей постучал в ворота. Было утро и люди сновали кто-куда. Прохожие вертели головами, видя четырнадцать бравых юниоров на боевых скакунах. Собачка Эрис гавкала в глубине двора. Эрис всматривалась в открытые окна, впускающие утреннюю свежесть и первые лучи солнца.

— Кто там? — голос тети окатил Эрис ледяной водой.

— Это мы, тетя. — ответила Эрис и сердце ее замирало от волнения.

— Иду-иду! — воскликнула она и быстро побежала к ним. Им были слышны ее приближающие легкие шаги. Она распахнула ворота и с улыбкой и горящими голубыми, как легкая вода, глазами оглядела ребят. Она скользила по суровым воинам взглядом — ее улыбка медленно стиралась с губ и взор начал выражать скорбное недоумение.

— Где Гера? — спросила она, мысленно готовясь к худшему.

— Он пал героем, тетя. — это все, что Эрис смогла сказать, опустив голову. Хмурые солдаты выдали все своим гнетущим видом.

— Как? Как же так? — она схватилась руками за рот. Ее глаза наполнились дикой болью и безнадежностью. Из груди стали доноситься глухие глубокие стоны рыданий. Эрис спрыгнула с коня и обняла тетю.

— Прошу Вас, тетя, не плачьте! Он не хотел Ваших слез… Он просил передать Вам привет… — Эрис плакала вместе с ней. Она чувствовала свою вину в его смерти — зря Эрис взяла Георгиуса с собой.

— Мой Гера! Мой единственный сынок! Что я буду делать? — сокрушалась бедная мать. Она причитала и тело ее ослабевало. Эрис держала тетю. На шум собирались люди. Постепенно вокруг Каннареджо собралась толпа соседей и зевак.

— Тетя! — Эрис посмотрела ей в глаза. — Георгиуса ранила вражеская стрела уже после боя. Он пал героем! Он навсегда останется в наших сердцах! Пусть все напоминает Вам о сыне — этот свежий воздух, легкий ветер, журчащая вода и это солнце — не падайте духом! Георгиус хочет видеть Вас сильной! Его невинная душа павшего солдата сейчас в раю! Будьте стойки! Это для нас жизнь кажется невыносимо длинной! А на небесах время течет по-другому. И Вы обязательно встретитесь с ним. А пока — будьте стойки в испытаниях, дорогая тетя! Так хотел Георгиус… — Эрис заклинала тетю взглядом. Татиан покачала головой. Парни Каннареджо насупившись, глядели на безудержное материнское горе. Эрис думала о матерях всех тех, кто пал пару дней назад — своих и чужеземцев…

— Хорошо. — тетя Татиан глубоко вдохнула. Эрис отпустила ее. Дядя Аркадиус и бабушка Геры вышли на улицу. Они все поняли и молча плакали. Старуха, держа в сухой руке край передника, вытирала слезы с морщинистого лица. Тощий дядька обнял свою сестру.

— Это все эти проклятые колонизаторы! — заорал смельчак в толпе. — На неделе зарубили, гады полтысячи наших!

— Хватай флаг католиков! — с этими словами на Никона набросились несколько юношей и принялись стаскивать его с коня. Эрис быстро схватила свою плеть и ударила их.

— Что вы себе позволяете?! Мы пришли с боя к себе домой! И нам не нравится все то, что происходит на наших землях! — крикнул Аргос на толпу.

— Воистину, увидев своими глазами произвол — мы клянемся защищать своих матерей, сестер и отцов! — воскликнул Софос. — Я отрекаюсь от колониальной армии…

— И этот венецианец — благородный воин! Он — один из войска колонии. И теперь вступил в наши ряды, дабы справедливость восторжествовала! — Эрис указала на Антонио. Он опустил голову. К ним сквозь народ продрался один мужчина:

— Будь они прокляты! Мои кузены видели, как по жаре вели плененных. Толпы девушек и детей привели в порт Ретимнона вчера! Мои кузены работают на оливковых плантациях. Они своими глазами видели таких солдат, как вы!

Эрис стало стыдно. Совесть давила на неё.

— Мы клянемся защищать нашу Родину… — все, что произнесла она. Люди выкрикивали лозунги — дорогу перекрыла толпа. Теперь она увидела своими глазами истинное отношение терпеливых простолюдинов к хозяевам-чужестранцам. Антонио бегал глазами по беднякам. Видно было, что он глубоко сопереживает им. Некоторые плакали…

— Слушайте сюда все! — Эрис взобралась на Сириуса. Она развернула коня к толпе. Ребята сделали то же самое. Было тесновато — ветви деревьев цеплялись за юношей. Эрис попросила народ немного разойтись. Медленно, толпа начала расступаться.

— Мой порабощенный остров! — Эрис громко обратилась к людям и они перестали скандировать.

— Мои земляки! — ее голос звучал громко и воинственно. — Мои угнетенные соплеменники! Мы видели все своими глазами! Я не хочу, чтобы моих земляков подвергали жестоким унижениям! Ваши сыны, — Эрис указала на команду. — Ваши сыновья пришли защищать вас от гнета поработителей наравне с теми, кто уже встал на этот тяжелый путь! Мы пополним ряды сопротивления! Мы — одни из многочисленных защитников Родины, которые самопожертвуют собой в искупление материнских слёз!!! Если есть желающие — пусть идут за нами! — с этими словами Эрис медленно повела коня по дороге, желая поскорее дойти до части. За ней последовали Каннареджо. Молодые парни из толпы зажглись речью. Они знали от своих родителей, куда нужно идти, чтобы стать одним из многочисленного числа повстанцев.