– Кольцов! Ай! Ты был женат? Ты такой опытный …
– Да, целых два раза. В Африке, и в Марселе.
– Они были красивые?
– Ну как сказать. В Танзании я некоторое время работал царем небольшого племени. И был женат на гареме. Вот гарем меня этому всему и научил. Дикари, что ты хочешь!
– А француженка? Она красивая была?
– Она была рыбачка. Единственный зуб, который у неё остался, очаровательно торчал в левом уголке рта. Ей было семьдесят три года, и она померла от счастья, едва я оформил гражданство. Так что я дважды вдовец.
– А гарем был большой?
– Да нет, по традиции – три дюжины жен и наложниц.
– Ванечка, – она кусала меня за ухо, – я тоже хочу в Африку, заведу себе гарем. Три дюжины шоколадных красавцев.
– Вот кстати! Госпожа Вяземская. Я видел этого жеребца, бразильского посла. И заявляю прямо. Когда этот деятель смотрит на тебя своими похотливыми глазами, он не подозревает, что на самом деле он смотрит в ствол не то что пистолета, а пулемета, которым я разнесу ему бошку! Наточка, не нужно до этого доводить!
– Дурак! Я, если хочешь знать, по настоящему, кроме тебя, была влюблена только в восемь лет. В корнета Салтыкова. Их имение было рядом с нашим, и он приезжал летом к родителям. А посол нравится маме, а не мне. Она думала нас поженить, а я отказалась еще полгода назад. Но она надеется…
– В восемь лет? Наталья Викторовна! Я понимаю, что сейчас не подходящий момент, но я возмущен вашей ветреностью!
– Вань, а ты бы взял меня в гарем? Я бы тебя точно-точно взяла. Ты был бы у меня любимый негр…
– Ну зачем нам гарем? Нет, я понимаю, что не соответствую твоим желаниям, но Наташа, это будет огромная толпа, возьмут, и как сейчас модно, устроят революцию. И свергнут нас с тобой в младшие гаремцы.
– Иван, а ты мне про себя расскажешь? Или так и будешь отшучиваться?
– Ну чего рассказывать-то? Мама с папой сгорели зимой двенадцатого в пожаре, в поместье. Остался только я, и младший брат. Продали поместье. Брата забрала родня в Екатеринодар. А я поступил в Политехнический институт. Потом война. Брат в семнадцатом году поступил в тот же институт. После так и остался у красных. Я его не ищу, у него могут быть неприятности.
– Это родители хотели, чтоб ты был инженером?
– Они хотели, чтобы я пошел в семинарию. И принял постриг. Но, работа по выходным… не для меня это.
Когда я провожал её на работу, она сказала что заметила и оценила мой новый гардероб. А я сообщил, что так сейчас одеваются американские бандиты. Пусть подкинет своей хозяйке термин гангста-стайл. Буржуа должно понравиться.
Еще ночью я предупредил Наташу что намерен украсить Париж своим временным отсутствием. Он расстроилась. Мне было приятно.
Когда я постучавшись вошел в комнату Мейделя, то обнаружил его в постели с Жюли и Катрин. Близился полдень. На полу стояла корзина с полудюжиной пустых бутылок из под шампанского. Для лейб-гвардии все очень скромно, почти аскетично. Заспанная Катрин протерла глаза и сказала:
– Мсье Айвен, вы такой красавчик!
Дорогой костюм-тройка, пальто из тончайшего кашемира, ослепительная рубашка, сверкающие ботинки и мягкая шляпа, ничего кардинально не поменяли. Но взгляды встречных дам исполнились благожелательностью.
– Кольцов! – зашевелился барон – в такую рань?
– То есть, Яков Карлович, ты выпил это все один? И даже не угостил барышень?
– Мсье Айвен, – подала голос Жюли – после кафе нам уже и не хотелось!
– Вы еще и в кафе отметились?
– Мы сидели в кафе, и ушли только заполночь. – доложила Жюли. – Яков такой душка, угощал нас весь вечер!
– Барон! Просыпайся. Через два часа мы выезжаем к тебе в Жуаньи. Когда я подъеду, жди меня в кафе.
– Там не осталось шампанского?
Я вздохнул и отправился за авто. Только сначала заехал в магазин американских товаров на Мадлен и еще раз переоделся. Сменив свой денди-прикид на ботинки, напоминающие берцы, джинсы, свитер, кожанку и кепку. На всякий случай взял еще очки-консервы. Хихикнул, вспомнив, как вчера, покупая костюм, прятал гранаты от взглядов продавцов. И взял еще большой баул, куда решил сложить одежду.
Батист отдавая машину слупил дополнительные деньги. Когда и где, забирая машину из сервиса не требовалась дополнительная оплата? Ведь в самый последний момент выяснилось, что задний мост был на волосок. И всего за пять долларов…
По секрету сообщил Батисту что направляюсь в Бретань, по делам. Он, похоже решил, что я собираюсь таскать из Англии контрабанду. И важно заверил, что всегда готов. Мсье Роже, в Катрин, я, кстати, сказал что еду на воды в Форж, а мадам Клоди, поведал что везу кузена лечиться в Довиль. Не собираюсь облегчать жизнь тем, кто будет меня искать. Я очень ругаю себя за то, что выделывался со Шпигельглассом.
Мейдель сидел в кафе Августа с девочками. Был трезв, подтянут и собран. Хе. Гвардия! У меня даже после бутылки шампанского башка трещит потом пару дней. А тут чувствуется отточенный навык. Нежно попрощавшись с девочками, он уселся рядом со мной, и мы отбыли.
Всего за пол-часа пересекли город, и по бульвару Сен-Жермен выбрались на шоссе Дю Солей. Нам ехать около двухсот километров по дороге, связывающей Париж с Марселем.
