Меня зовут Жанн Масс - [11]
Главное – это собственное выживание, главное – спасти свою задницу. Сегодня каждый думает только о себе самом, каждый думает только о своей заднице. Смерть – эффектный рекламный вымысел.
В холодильнике все то же: апельсиновый сок, подсоленное масло, тертый сыр, корнишоны, пиво, йогурты, мелкие помидоры и водка.
Еще яйца, я забыл.
Идет дождь, я люблю дождь… Я смотрю, не завалялось ли где-нибудь мое финское белье, и наконец нахожу. Оно было запрятано в микроволновую печь.
Пользуюсь моментом, чтобы сменить музыку. Выбор падает на Cypress Hill.[44] С первыми же аккордами звонит мой мобильник:
– Алло!
– Это Деррик.
– Опять!
– Мне кажется, мы попали.
– Поточнее.
– Я только что пообщался с Джефом, потолковали о том о сем.
– Ну и что?
– Франсуа Пишу собирается продавать «Кокос».
– Черт!
– Ты мне говоришь…
– Что будем делать?
– Будем работать, как ни в чем не бывало.
– Ты прав.
– Вот.
– Что тут скажешь?
– Ничего.
– Скажем так: этот вечер может оказаться последним.
Я поворачиваюсь к холодильнику, который все это время стоял открытым. Поджариваю себе два кусочка серого хлеба, роясь в ворохах одежды, раскиданной по дому. Наконец мне попадаются костюм от Dior Homme, дизайн Хэди Слимана, и пара новых ботинок Carville.
Перед тем как сбежать по лестнице, заглатываю три сэндвича с сыром и банку светлого пива. Меньше чем через двадцать минут я уже в «Кокосе». А на улице по-прежнему дождь. Дождь идет уже четыре страницы, черт возьми!
Глава следующая
Break, wicket wicket, фруттт, чуаш фруит фру-ут, тсс т т тест, т т тт т тт, тэм; чит, тэтэм чит;, тэм;, чит, теэтеэ чит; тэм; чит, тэтэм чит; тэм; чит, тэтэм чит; тэм;, тэм чит, тэтэм чит; wicked wicked, фруттт, чуаш фрууит, штуэфруитттт т т чи тах та тем.[45]
Меня вызывают в кабинет покойного Пишу, где я нос к носу сталкиваюсь с его сыном Франсуа. Я знаю, что он меня недолюбливает, потому что я родился в семьдесят шестом. Открыв дверь кабинета, я чувствую, как резкий запах сигары проникает в мои нежные легкие. Франсуа Пишу напротив меня: в клюве большущая сигара. Шляпа, как у шоколадного ковбоя.
– Входите, дружище, садитесь сюда, пожалуйста.
– Спасибо.
– Ну?
– Да?
– Все нормально, Жанн?
– Да.
– Что нового?
– Абсолютно ничего. У меня все хорошо. Спасибо.
– Как жизнь, нормально?
– Нормально.
– Как с девушками, нормально?
– Нормально.
– Как семья, нормально?
– Нормально.
– А здоровье?
– Нормально.
– С погодой нормально?
– Нормально.
– Пьер Перре, нормально?
– Нормально.
– Капиталистическое общество – нормально?
– Нормально.
– Сэндвич с ветчиной – нормально?
– Нормально.
– Все нормально?
– Нормально.
– Сигару?
– С удовольствием.
– Вы знаете… Я вам очень симпатизирую, Жанн, хоть я и не гей.
– Не вижу связи.
– Вы знаете… мы оба существа чувствительные, очень обаятельные и продвинутые. Поэтому мой отец и взял вас на работу. Он считал вас, как бы это сказать… умным человеком.
– Будьте лаконичнее, прошу вас.
– Жанн. Я могу называть вас Жанн? Ужасная смерть моего отца тронула всех нас до глубины души, и я хочу, чтобы полиция как можно быстрее нашла убийц, напавших на этого безупречного человека. Мой отец отдал всю жизнь «Кокосу», и это в ущерб своей семье и своему великолепному саду. Сегодня ему исполнилось бы 22 года. Печально. Согласно завещанию, мы получили доступ к его личным счетам. Экономическая ситуация с бизнесом весьма плачевна. Мы связались с некоторыми людьми, которые могли бы оживить динамику бизнеса после этого драматического испытания, но на данный момент их имена должны оставаться в тайне. Вы понимаете…
– Мне говорили, что вы связывались с Кэти Гетта.[46]
– Я вижу, новости расходятся быстро. Все равно это мало что меняет.
– Сделка уже подписана?
– Нет, есть еще два или три варианта, но мы-то знаем, что здесь нужна сильная личность… Скажем, кто-нибудь из знаменитостей. Мы думали о Паскале Ольмета.[47]
– А если нет?
– Ну… еще ничего не решено окончательно, но… Скажем так, после смены владельца произойдет смена команды. Я просто хотел вас предупредить. Поймите меня, Жанн, я…
– Это все?
– Не злитесь, Жанн. Мы не можем иначе.
Я поднимаюсь, открываю дверь и хлопаю ею изо всех сил. Деррик сидит на диване цвета бордо. Я поднимаю его, взяв за плечо, затем подвожу к свободному столику со свечами.
Дышать невозможно: воздух стал липким и по цвету напоминает меркурохром. Я делаю Джефу знак и заказываю два джин-тоника. Смотрю на Деррика: его глаза выпучены, как два бильярдных шара.
– Деррик!
– Попробуй каракатицу по-нумейски!
– Ты что, наркоты наглотался?
– Нет.
(За спиной раздается чей-то смех.)
– А что это с ним?
– Успокойся, Деррик, успокойся…
– Кстати, у тебя есть новости от Бен Ладена?
– Нет, не особо.
– У меня, наверное, блохи. Чешется везде.
– Послушай меня, пожалуйста. Мне нужно сказать тебе важную вещь.
– Я хочу пить.
– Сейчас. Вот, смотри… Джеф, спасибо большое, дружище.
– Спасибо, Зэф.
– Нас собираются погнать отсюда, Деррик. Франсуа Пишу только что сказал мне, что они продают заведение и меняют команду – это так, в общих чертах. Не вдаваясь в подробности.
– Е-мое!
– Он ничего не может поделать, бедняга.
– И мы позволим вытереть об себя ноги и никак не отреагируем!
В романе-комедии «Золотая струя» описывается удивительная жизненная ситуация, в которой оказался бывший сверловщик с многолетним стажем Толя Сидоров, уволенный с родного завода за ненадобностью.Неожиданно бывший рабочий обнаружил в себе талант «уринального» художника, работы которого обрели феноменальную популярность.Уникальный дар позволил безработному Сидорову избежать нищеты. «Почему когда я на заводе занимался нужным, полезным делом, я получал копейки, а сейчас занимаюсь какой-то фигнёй и гребу деньги лопатой?», – задается он вопросом.И всё бы хорошо, бизнес шел в гору.
Каждый прожитый и записанный день – это часть единого повествования. И в то же время каждый день может стать вполне законченным, независимым «текстом», самостоятельным произведением. Две повести и пьеса объединяет тема провинции, с которой связана жизнь автора. Объединяет их любовь – к ребенку, к своей родине, хотя есть на свете красивые чужие страны, которые тоже надо понимать и любить, а не отрицать. Пьеса «Я из провинции» вошла в «длинный список» в Конкурсе современной драматургии им. В. Розова «В поисках нового героя» (2013 г.).
Художник-реставратор Челищев восстанавливает старинную икону Богородицы. И вдруг, закончив работу, он замечает, что внутренне изменился до неузнаваемости, стал другим. Материальные интересы отошли на второй план, интуиция обострилась до предела. И главное, за долгое время, проведенное рядом с иконой, на него снизошла удивительная способность находить и уничтожать источники зла, готовые погубить Россию и ее президента…
О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.
Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.
В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.