Эмма пошла, осторожно переставляя ноги, будто бы земля ходила ходуном под ней. Она не сказала «до свидания» и брела не оглядываясь.
Когда она дошла до ворот, то сказала детям:
– Шли бы лучше домой.
Толкнула дверь своего дома. Было не заперто. На плите закипал чайник. Отец позвал из гостиной:
– Эмми?
– Да?
Он вошел в кухню:
– Сейчас налью тебе чашечку чаю! – Он был бодр. – Крисси в гостиной.
Крисси заглядывала почти каждый вечер, но сегодня собиралась посидеть подольше, чтобы побольше поболтать на волнующие темы.
Эмма спросила:
– Ты давно знал, что Корби собирается разместить на зиму своих друзей на лугу?
Отец прокашлялся и смущенно сказал:
– Недавно узнал. Он как-то упоминал об этом.
– И ты не сказал мне! – обвинила его Эмма.
– Вчера вечером он хотел сказать тебе…
– Когда Марк уже не мог помешать ему?
Отец улыбнулся:
– Конечно!
Унылая боль в висках нарастала. Ужасно! Корби обвинил Марка в смерти Гиллиан! Какая непростительная жестокость, даже если он ненавидит Марка! Эмма будет защищать Марка от Корби, пока жива.
Крисси сидела перед камином на маленьком табурете и негодовала. Как только Эмма вошла в комнату, она требовательно спросила:
– Для чего ты возвращалась?
– Когда? – спросила Эмма безразлично.
– Мне сказали, что ты вернулась к Корби, перемахнув через забор. – Крисси говорила так, как будто бы Эмма дезертировала с поля боя.
«Мне сказали…» Это, конечно, работники конюшен и «Хардич-Хаус». Какое им всем дело? Это касается только ее и Марка!
Она сняла пальто и положила его на стул. Медленно проговорила:
– Я не вернулась к Корби. Я пошла, чтобы выяснить, что происходит.
– Ладно, но он пошел к тебе навстречу, не так ли? Он ждал тебя, правда?
– Замолчи! – приказала Эмма. Она повернулась спиной к Крисси и, ухватившись за край стола, уставилась в стену. Невыносимо! Она может потерять Марка. Она боялась, а после того, что сказал Корби, ей стало очень плохо.
Крисси позвала:
– Эмми?
– Не надо, Крис. Только не говори ничего!
Крисси подошла к ней:
– Прости, Эмми. Я слишком много говорю.
– Мне необходимо выпить чашечку чаю, – сказала Эмма. «А еще мне надо выпить каких-нибудь таблеток от головной боли, – подумала она. – Голова просто раскалывается!» У нее было часа два, чтобы прийти в себя до прихода Марка. Два часа, чтобы мучиться мыслями, придет ли он, как будет смотреть на нее, что скажет.
Крисси сказала:
– Послушай, на следующей неделе будет вечеринка. Ты помнишь Глинис, она была на свадьбе?
Надо отдать Крисси должное. Она хотела как лучше. Она сменила тему. То, о чем она болтала сейчас, не было связано с происшествиями сегодняшнего дня. Она жалела, что начала ругать Эмму до того, как разглядела ее. Она не заметила сразу, что Эмма выглядит ужасно: бледная, глаза как два черных пятна. Крисси было неловко, что она ничем не может помочь. Киту попалась бесчувственная жена.
Томас Чандлер принес чайник, а Крисси налила в его чашку. Отец, заботливо посмотрев на Эмму, сказал:
– Не лучше ли тебе прилечь?
Она улыбнулась ему:
– Все хорошо. Сейчас полегчает. Ты знаешь, что Сара позвонила мне на работу? Она, кажется, думает, что это я все устроила. С тех пор я места себе не нахожу, как будто это моя проблема.
Крисси задумалась об ужине для Кита.
– Возьми у нас что-нибудь, – предложила Эмма. – Только оставь для папы немного. Я ничего не буду есть. Я, возможно, пойду на встречу.
Крисси широко раскрыла глаза. Она хотела спросить: «С кем?» Но вовремя остановилась и вместо этого сказала Эмме, что купила книгу Мэнди в подарок, сходив в обеденный перерыв на почту.
– Книжка про лошадей с хорошими картинками и интересными рассказами.
– Возьми деньги из моего кошелька, ладно? – попросила Эмма.
– Как-нибудь потом, – сказала Крисси. – Но хорошо бы ты подписала книгу, а мы зайдем сегодня вечером, чтобы показать куклу, купленную Китом.
Она покопалась в сумке, извлекла книгу и ручку, открыла на форзаце. Эмма написала: «Поздравляю с восьмым днем рождения! С любовью от тети Эмми».
Лошадь на обложке была каштанового цвета. Когда Крисси взяла книгу, Эмма спросила:
– Какой наездницей была госпожа Хардич?
Крисси недоумевала. К чему Эмма спрашивает, что ответить? Она сказала неопределенно:
– Звезд с неба не хватала. Но и не такой уж и плохой. Хорошей, но не профессиональной. Зачем тебе это?
– Я просто спросила, – сказала Эмма. – А лошадь? Что за лошадь у нее была?
– Ты видела ее. Красавица. Мистер Хардич купил специально для жены. – Крисси держала книгу с каштановой лошадью на обложке и, смотря на картинку, переживала сцену из прошлого: внутренний двор конного завода Хардичей и Гиллиан, выходящая из дома с Марком, чтобы получить подарок, за который Крисси отдала бы все. – Она никак не могла поверить, – продолжала Крисси. – Она все гладила ее и говорила, что это самая красивая лошадь в мире. И меньше чем через месяц после этого… – Она замолчала. Зачем ей это? Почему Эмма хочет знать об этом?
Возможно, картинка на обложке и то, что Эмма поссорилась с мистером Хардичем, – все это взбудоражило Эмму. Она почувствовала себя безумно несчастной. Ей хотелось говорить про жену Марка, чтобы еще сильнее почувствовать, насколько ей самой плохо.
