Мастеровой - [7]

— Гм! — вымолвил Константинов. — Полагаете, за Юсуповым и Горчаковым проследил кто-то из компании?

— Маловероятно, ваше превосходительство. Все они продолжили веселиться в «Яре», никто за уехавшими не последовал. Это люди Кошко выяснили точно. Половые, швейцар — все в один голос об этом говорят. Кроме того, среди оставшихся нет ни одного кинетика.

— Слава Богу! — перекрестился генерал. — Иметь дело с родовыми Осененными — врагу не пожелаешь. Но ведь кто-то же убил князей?

— С Горчаковым ясно — Юсупов. Видимо, не сошлись в цене на перстень или Горчаков отказался продавать. Но вот кто убил Юсупова? Случайный человек из простецов? Тогда почему забрал перстень и оставил деньги? Да и трудно простецу Осененного убить, если можно вообще. Там был кто-то родовой? Тогда как там оказался? Горчаков с Юсуповым уехали вдвоем — это установлено точно. Разве подобрали кого по пути.

— Выясни, Александр Александрович! — велел Константинов. — Передай Кошко, пусть больше своих людей к этому делу привлечет. Проверяйте всех: Осененных и простых. Понимаешь сам: такого не простят. Отцы убитых непременно пожалуются Государю, а тот спросит строго. Вылетим в отставку, да еще без мундира и пенсиона.

— Ваше превосходительство… — замялся Андрианов.

— Говори! — кивнул генерал.

— Есть такая версия, что Юсупов с Горчаковым убили друг друга обоюдно. Один ударил льдом, а второй — камнем.

— Разве Горчаков — кинетик?

— В боевой росписи таковым значится, хотя это не главное его умение. Я первым делом проверил.

Константинов посмотрел на полицмейстера, тот выдержал его взгляд. «Ох, умен, Александр Александрович, — подумал генерал. — Молодец! Если не найдем настоящего убийцу, можно подать дело так. Молодые князья повздорили из-за перстня и убили один одного. Какие претензии к полиции? Пусть отцы отношения выясняют».

— Горчаков первым делом спросит: «А где перстень?» — произнес со вздохом. — Его-то не нашли.

— Можно подобрать похожий, — поспешил Андрианов. — Вещь известная. Есть описание и фотографии.

— Князь определит подмену, — покачал головой градоначальник.

— Если отдать целым, — согласился полицмейстер. — Но ведь перстень мог попасть под камень, а на тот кто-то наступить. Народу у машины потопталось много. Оправа смялась, камень выкрошился. В таком виде подмены не заметят.

«Все продумал», — одобрил генерал.

— Займись, Александр Александрович, — произнес вполголоса. — Но держи на крайний случай. Пока продолжайте сыск. Подымите всё и всех. Пусть князья видят, что стараемся. А сейчас иди. Мне нужно привести себя в порядок, нанести визиты Юсупову и Горчакову. Тяжкая это миссия — сообщать отцам о смерти сыновей.

Андрианов встал, поклонился и вышел. «Хорошо, что согласился, — думал, спускаясь по лестнице. — Ну, так сразу понял, чем кончиться может. Надоели эти Осы! Мы для них не люди. Всех бы их убили, и слезинки бы не проронил! Даже свечку в храме поставил».

* * *

Проснулся Федор рано, до гудка. Надев рабочую одежду, умылся в душевой и вышел из казармы в переулок. У проходной подошел к женщине, раздувавшей самовар. Рядом стояла корзина с выпечкой.

— С добрым утром, Пантелеевна! — поздоровался с торговкой. — Чай горячий?

— Да, милок! — улыбнулась женщина. — Только заварила. Тебе булку иль калач? Есть ржаной, сытный.

— Его давай, — согласился Федор. — И чайку покрепче.

Недавно испеченный калач был вкусным и духмяным. Федор откусывал от ржаного кольца и запивал горячим чаем. К торговке подходили другие мастеровые из холостых, брали выпечку и стаканы с чаем. Корзина Пантелеевны скоро опустела. Федор расплатился и направился к проходной. В этот миг и раздался гудок.

О странном сне Федор вспомнил, уже подходя к цеху. «Привидится же такое! — удивился. — Душа, поселившая в голове. Вот ведь чудо!» Следом он припомнил ночное происшествие и ощутил страх. А вдруг его найдут? Что тогда? Казнь? Умирать Федору не хотелось, и он мысленно воззвал:

— Друг, ты здесь?

— Да, — отозвалось в голове. — Я всегда тут. Что тебе?

— Я боюсь, — признался Федор. — Вдруг полиция прознает?

— Сомневаюсь, — успокоил Друг. — Ты, главное, не тушуйся. Держи фэйс ящиком, а хвост пистолетом. Хрен они что пришьют.

Половины слов Друга мастеровой не понял, но успокоился. Он не в одиночестве. Есть близкая душа, с которой можно поделиться сокровенным и получить от нее совет. У него такого прежде не было. Повезло, что догадался подобрать и надеть на палец перстень…

За ним пришли ближе к полудню. Федор обтачивал очередную заготовку, когда в проходе меж станками показался мастер в сопровождении полицейского. Его Федор знал — местный городовой. Провожаемые взглядами рабочих полицейский с мастером приблизились к Федору и остановились. Мастер дал знак выключить станок.

— Дело у полиции к тебе, — сказал, когда Федор подчинился.

— И какое? — спросил Федор, вытирая руки ветошью.

— В конторе объяснят, — буркнул полицейский. — Топай!

Федор бросил ветошь на станину и пошел к выходу. Городовой устремился следом. Во дворе он держался позади, отступив на пару шагов. «Словно под конвоем, — догадался Федор. — Сторожит, чтобы не сбежал».

— Спокойствие! — раздалось в голове. — Колдунов убили у завода, и они шерстят всех подряд. Вдруг кто видел? Спросят и тебя. Держись спокойно и уверенно. Ничего не видел, ничего не знаешь. Понял?