Мартон и его друзья - [5]

— Главное — сноровка!

Домохозяин повел Доминича в комнату и усадил за стол.

— Поужинайте, господин водопроводчик, — сказал он, когда жена внесла на тарелке кусок холодного жаркого. — Вы и в электричестве знаете толк?

— В чем, в чем, а в этом я собаку съел, — ответил Доминич. Не подымая головы от тарелки, он с таким усердием перемалывал зубами холодное жаркое, что даже его огромные уши участвовали в этом важном деле.

Нашлось еще кое-что починить: в гостиной испортился выключатель. Доминич и это «спроворил», рассыпаясь все время в любезностях: «Извольте, ваша милость». И все повторял: «Главное — сноровка».

Доминич пришелся хозяину по душе.

— Вы женаты? — спросил он.

— Холост.

— Я взял бы вас к себе старшим дворником.

— Да ведь у вас есть.

— Он надоел нам хуже горькой редьки, только и умеет, что детей плодить, — бросил домовладелец.

— Лайош! Не выражайтесь! — обиженно протянула жена и ушла в спальню. Однако немного погодя она крикнула оттуда: — Я очень рада, что вы решились, наконец, выставить отсюда этот детский сад!

— У него восемь детей, — пробормотал домохозяин, задумчиво рассматривая Доминича. — Садитесь! Почему вы стоите?

Доминич сел.

— Вы социал-демократ?

Доминич ответил уклончиво:

— М-м… В рабочей организации…

— Ну-ну… — пробурчал хозяин, почесывая грудь и поглядывая то в потолок, то на Доминича, потом снова в потолок и снова на Доминича. — По мне, хоть социал-демократом будьте, — буркнул он наконец, — только работу свою выполняйте аккуратно.

— Так точно, ваша милость!

— Только аккуратно выполняйте свою работу, — тихо и задумчиво, словно самому себе, повторил домохозяин. — Работу… свои обязанности… Ну-ну…

— А сколько получает старший дворник? — поинтересовался Доминич.

Домохозяин уставился в потолок, будто там написано было что-то, и, словно читая по складам, сказал тихо, с расстановкой:

— Даровая квартира… это четыреста пятьдесят крон в год. Чаевые за то, что ночью дверь отворяет… пятьсот-шестьсот крон. В Новый год от жильцов… и прочие мелочи… словом, еще крон двести-триста набежит.

— Это хорошо, — сказал Доминич.

— Неплохо… Только, — и тут домохозяин кинул на Доминича строгий взгляд, — без жены, да еще чтоб «бой-баба» была, и браться нечего.

— Что ж, женюсь! — воскликнул Доминич.

— Ну-ну! — Хозяин глянул снова в потолок, потом на Доминича, опять в потолок и пробормотал: — Ну-ну!

— А в чем состоят обязанности старшего дворника? — спросил Доминич, не желая уклоняться от основного вопроса.

— Ну… скажем… в том… чтобы починить водопровод, если он испортится, электричество, где оно есть… собирать квартирную плату: на первом этаже каждую неделю, начиная со второго и выше — ежемесячно, а тех, кто не платит, гнать в шею; накладывать арест на имущество должников… Словом, порядок блюсти… Старший дворник — помощник домохозяина!

— Это хорошо, — сказал Доминич.

— Ты, Лайош, упустил самое главное, — послышался голос хозяйки сквозь открытую дверь спальни. — Главное, смотреть, чтобы эти огольцы не портили перила, двери, не пачкали стены, не играли в мяч во дворе, не бегали, не кричали; чтобы прислуга ходила черным ходом, чтобы нищие на пушечный выстрел не подпускались и шарманщики тоже…

— Слушаюсь, милостивая государыня! — крикнул Доминич, повернувшись к дверям спальни.

— Мыть лестницы, — продолжал хозяин дома, — выносить мусор, подметать должна младшая дворничиха. Вы получаете указания от меня. Младший дворник — от вас.

— Это хорошо, — заметил снова Доминич.

— Вы-то можете и дальше работать на заводе. Днем вместо вас жена будет управляться, а вечером, когда с работы вернетесь, все, что надо, почините, до полуночи будете дверь открывать, после полуночи жена может вставать, впрочем, мне безразлично, делайте как хотите… Я человек просвещенный, широких взглядов и не вмешиваюсь в чужие дела… Главное, чтобы в доме был порядок… чтобы к первому числу вся квартирная плата до последнего филлера лежала у меня на столе.

— Будет лежать!.. А когда можно заступить на место?

— Как только женитесь. Этот детский сад я рассчитаю, а вы переселитесь… Надеюсь, касательно потомства будете вести себя умнее.

— Можете быть совершенно спокойны, ваша милость, — заверил Доминич. — У меня голова на плечах!

И Доминич начал искать дворничиху — под стать должности.

2

Знакомых девушек у него было много, и он стал приглядываться, какая из них самая подходящая. «Хозяину нужна боевая дворничиха, а мне — послушная жена. Дома — я хозяин!» После лихорадочных поисков он остановился, наконец, на Шаролте. Девушка жила с матерью-вдовой. Старуха зарабатывала шитьем. Когда-то муж у нее служил в министерстве швейцаром (Шаролта, умильно растягивая губы, утверждала, что «делопроизводителем»). «Делопроизводитель» рано умер, и жена получала после него всего лишь шестнадцать крон пенсии. Шаролта окончила четыре класса городского училища и считала себя образованной особой, которая волей несчастной судьбы вынуждена помогать матери. Будь у нее приданое, кто знает, какого мужа нашла бы она себе. А так? И кто виноват в этом? Кто же? Конечно, мать! «Если уж вам девчонку приспичило родить, так позаботились бы о приданом!»