Марк Болан - [22]
Стив Кюри: На американских гастролях он прочитал нам 45–минутную лекцию. Он начал с того, что мы недостаточно хороши, и что он может заменить нас в тридцать секунд.
Джун Болан: Он совершил поразительные гастроли по Японии, и, я думаю, что он полагал, что всё будет продолжаться автоматически. Но, конечно же, этого не случилось, поскольку Америка совсем другая. В Америке люди более требовательны. Они требуют более высокого стандарта профессионализма. Кроме того, здесь он нашёл мост между хиппи и тинибопперами. А в Америке такого не бывает. Америка очень трафаретно и расчётливо подходит к тому, к какой категории или аудитории артист в основном обращается.
Марк Болан, ноябрь 19792: Существуют лишь люди. Их нельзя считать «аудиторией». Я до сих пор получаю письма от 45–летних интеллектуалов, в которых они пишут о моих текстах, о том, что я хотел сказать в песне Metal Guru, а она была, распродана тиражом восемь миллионов.
Стив Кюри: У одной из нью–йоркских больших гостиниц, не помню, на какой улице, произошла довольно известная история. Дэвид, наш барабанщик, вышел из гостиницы последним. Мы все с вещами набились в одну машину, а Марк с Глорией были в другой. Итак, Марк вышел из своей машины, и увидел, что все сидят в жуткой тесноте. Он открыл дверь, и, поскольку Дэвид шёл последним, он вытолкнул его силой на улицу. За ним последовали его вещи. После этого Марк захлопнул дверь и запер её. Но в те времена он много пил.
Глория Джонс: У Марка не было проблем с пьянством. То есть, он пил, но до того, как мы с ни стали близки.
Джун Болан: В то время он очень много пил.
Глория Джонс: Виною этому был шоу–бизнес.
Стив Кюри: Он пил водку и вино. Я видел, как однажды во время звукозаписи, начавшейся в два часа дня и окончившейся в четыре или пять утра, он выпил четырнадцать бутылок красного вина. В этом он не мог собою управлять. На следующий день он просыпался и не помнил, что он сделал в студии.
У нас была масса коробок c чистой лентой, а в то время, когда он крепко пил, у него начиналась острая алкогольная мегаломания. В студии он говорил:
— У меня есть отличная идея для песни.
И нам приходилось как можно быстрее её записывать. Потом он стирал все свои гитары и использовал только басовый и барабанные треки, на которых всё и было основано… Это не метод работы над песней.
Джун Болан: Он пил на последних гастролях по Америке, на которых я была с ним, на них он и познакомился с Глорией.
Глория Джонс: Я познакомилась с ним в 1972 году.
Б. П. Фоллон: Я считаю Глорию удивительной певицей.
Джун Болан: Мы наняли её как приглашённую вокалистку — на подпевку и она прихватила с собой на гастроли ещё двух каких–то цып.
Глория Джонс: Мне позвонил Тони Хоуард, менеджер Марка, они были в Хьюстоне. И он спросил, не могу ли я найти ещё двух девушек.
Джун Болан: Глория не великая певица, но она очень хороший музыкант, и оказалась отличным продюсером.
Глория Джонс: Мы приехали в Континентал—Хай-Хаус, и его лакей открыл нам дверь и пригласил нас пройти и присесть. Он вышел и заказал нам чай, и, в конце концов, минут через десять из спальной в гостиную вышел Марк и — о, он роскошно выглядел.
Джун Болан: Гастроли начались, и на этих гастролях он стал вести себя очень специфически, потому что проходили они неудачно.
Я бросила его из–за Глории.
Он потерял своё направление.
Стив Кюри: Однажды часа в три ночи в Мюнхенской гостинице я обнаружил его, бродящим по коридорам. Я возвращался из ночного клуба. Он стоял весь в слезах, потому что он ощутил вибрации всех людей, убитых нацистами во Вторую Мировую войну.
Б. П. Фоллон: Он был знаком с такими вещами, которые не поддаются логическому объяснению.
Стив Кюри: Я отвёл его в свой номер и всю ночь поил его кофе.
Джун Болан: Он всегда считал, что я предала его, когда ушла. И он меня так и не простил.
Глория Джонс: Он не подъезжал ко мне целый год. А потом, когда мы решили, что должны быть вместе, это было прекрасное решение. В этом не было ничего непристойного.
Джун Болан: Я больше не могла это терпеть. Я проходила через это слишком много раз. Я знала, что умру, если останусь. Я понимаю, что это звучит в стиле Сары Бернар, но я знала, что должна была уйти.
Глория Джонс: Неважно, как люди пытаются это преподнести. Я не разрушала ничьих семей.
Джун Болан: Он был не таким как все. С ним было очень трудно наладить какие бы то ни было отношения, потому что он был не таким, как все. Обычно, люди чему–то учатся от одних отношений и пользуются этим в следующих. И так продолжается всю жизнь. То есть, это обычное житейское дело. Но мне от этого легче не было. Всё это просто за*бало, потому что он был не таким, как все. Я не хочу сказать, что он был сверхчеловеком или сверхгуманным; он был очень специальным человеком, но я не могу найти нужные слова.
Билл Каннингем — легенда стрит-фотографии и один из символов Нью-Йорка. В этой автобиографической книге он рассказывает о своих первых шагах в городе свободы и гламура, о Золотом веке высокой моды и о пути к высотам модного олимпа.
Эта книга о тех, кому выпала судьба быть первыми лицами московской власти в течение ХХ века — такого отчаянного, такого напряженного, такого непростого в мировой истории, в истории России и, конечно, в истории непревзойденной ее столицы — городе Москве. Авторы книги — историки, писатели и журналисты, опираясь на архивные документы, свидетельства современников, материалы из семейных архивов, дневниковые записи, стремятся восстановить в жизнеописаниях своих героев забытые эпизоды их биографий, обновить память об их делах на благо Москвы и москвичам.
Книга посвящена неутомимому исследователю природы Е. Н. Павловскому — президенту Географического общества СССР. Он совершил многочисленные экспедиции для изучения географического распространения так называемых природно-очаговых болезней человека, что является одним из важнейших разделов медицинской географии.
Вместе с Джанис Вы пройдёте от четырёхдолларовых выступлений в кафешках до пятидесяти тысяч за вечер и миллионных сборов с продаж пластинок. Вместе с Джанис Вы скурите тонны травы, проглотите кубометры спидов и истратите на себя невообразимое количество кислоты и смака, выпьете цистерны Южного Комфорта, текилы и русской водки. Вместе с Джанис Вы сблизитесь со многими звёздами от Кантри Джо и Криса Кристоферсона до безвестных, снятых ею прямо с улицы хорошеньких блондинчиков. Вместе с Джанис узнаете, что значит любить женщин и выдерживать их обожание и привязанность.
Театральный путь Алексея Владимировича Бородина начинался с роли Ивана-царевича в школьном спектакле в Шанхае. И куда только не заносила его Мельпомена: от Кирова до Рейкьявика! Но главное – РАМТ. Бородин руководит им тридцать семь лет. За это время поменялись общественный строй, герб, флаг, название страны, площади и самого театра. А Российский академический молодежный остается собой, неизменна любовь к нему зрителей всех возрастов, и это личная заслуга автора книги. Жанры под ее обложкой сосуществуют свободно – как под крышей РАМТа.