Марина Цветаева — Борис Бессарабов. Хроника 1921 года в документах. Дневники Ольги Бессарабовой. 1916—1925 - [189]

Я никогда не смотрю на него, но всегда вижу. Уходит он всегда за несколько минут до конца. Вообще в церкви бывает особое зрение, и какое-то особенное острое восприятие, — оно замечательно соединением разного:

1) наиболее высокое, доступное мне духовное напряжение (ни о чем и ни о ком); «слава, хвала Богу», особое интимное состояние (трудно рассказать — несказанно это) — о Боге, о Духе, о Христе, о Троице, о Божьей Матери.

2) не мешая, не отодвигая это — очень обостряется ощущение толпы, ее флюидов. Остро ощущаются темные и светлые токи от отдельных людей и групп.

Никогда не оглядываясь и не всматриваясь, вижу всегда, кажется, всех — всех знакомых в церкви, и всегда потому имею возможность встретиться или обойти, кого не хочу видеть. Не могу проверить и установить точность и качество этого ощущения. Так кажется.

Тихо, чисто. Все уже смолкло, утишилось. Каждые четверть часа бьют мелодичные башенные часы. Господи, умири душу мою, дай мне терпения и любви, сохрани и помоги любимым моим. К трем часам пойду на ночную службу.

13 марта

Только что приехала из Зосимовой Пустыни и еще не успела войти в это удивительное, что называется действительной жизнью, в этом времени и пространстве. Получила письмо из Ташкента. Ах, Валечка, родная, любимая моя. Великие подвижники отступали, не преодолев того «маленького узкого кольца», которое ты захотела сразу переплавить и осветить. Да это же самое трудное — быт человечий и мелочи. Не случайно подвижники уходили в леса, в пустыни, в странничество. Им «кольцо» это было не по силам, хоть и маленькое и тесное. Вериги подвижнику, тяга земная Микуле, — легче твоего «маленького кусочка» вот этого самого «житья».

12 сентября. Долгие Пруды [616]

О. Бессарабова — З. Денисьевской

Зина, почтовый мой адрес: Савеловская ж<елезная> д<орога>. Станция Хлебниково. Санаторий «Долгие Пруды».

У меня дошкольная педагогическая работа в санатории для детей, больных костным туберкулезом. Занята я от 9.30 часов утра до 1 часа дня и от 4 до 7 часов вечера. Через 4 дня еще и от 7 до 8 часов вечера. Этот день считается дежурным. В дежурный день дается очень хороший санаторный стол, а в другие дни — просто хороший. Один день в неделю свободен. Денег 8 или 10 миллионов по тарифной сетке 12 разряда, — 12 разряд полагается мне как педагогу, закончившему Сергиевский Педагогический Институт.

Дом санатория построен бывшим владельцем — голландским консулом, по профессии доктором, Германом[617]. Он был женат на дочери владелицы всего имения — Банзе[618]. Герман построил дом 4[619] для туберкулезного санатория со стеклянными и открытыми террасами, балконами, множеством уборных, ванных комнат, разными медицинскими кабинетами, помещениями для белья и комнат для жилища и для обслуживания санаторского «персонала».

Лестницы, стены, окна с разными затеями. Весь дом деревянный и стеклянный. Стекла окон стеклянных пристроек, кажется, больше, чем деревянных. Внутри дерево резное дубовое. Особенно красив огромный центральный двухсветный зал (холл) с резной широкой лестницей в два марша на верхний этаж и стеклянной стеной и с резными хорами.

Весь дом как хрустальный фонарь, замок-дворец среди леса. Через большую овальную зеленую лужайку с несколькими вековыми липами — «Старый Дом»[620] с колоннами — очень красивый. За старым домом — великолепный огромный парк, переходящий в лес и фруктовый сад, и цепь больших «Долгих Прудов». Парки сад объединяет собою и Старый Дом, и Санаторий, и еще третий просторный и светлый дом — усадьбу со своими отдельными службами. Там живет семья главного доктора (Поленского) и часть людей, работающих в санатории. Электрическая станция, конюшни, гаражи и разные службы. Прекрасная дорога через лес со станции (с платформы «Долгопрудная»), дорога через край имения ведет к большой шоссейной дороге.

Через мостик за одним из прудов, на горке, через березовую аллею — очень красивая церковь времени Елизаветы Петровны[621]. Имение давнее, принадлежало некогда роду Пушкина (до катастрофы времени Петра Великого, когда казнен был один из Пушкиных[622], связанных со старообрядцами и Софьей-царевной в заговоре стрельцов против Петра). Кто и когда строил церковь и Старый Дом, не знаю. Очень красив парк, Долгие Пруды, сам Старый Дом. В нем теперь Дом отдыха. Церковь с отдельными домами и службами тоже как отдельная усадьба. В церковь надо идти в горку, по дороге через лес, мимо большого пруда и надо пересечь шоссейную дорогу. Дорога, как стрела на том берегу; очень красив этот «тот берег» с пологими зелеными откосами, рощей и церковью на горе. А еще за горкой — умно, красиво и удобно (и просторно, как и все здесь) — деревня, село Виноградово.

От Старого Дома покатая открытая, окруженная лесом, лужайка-цветник спускается террасами к Большому Пруду. На пруде — пристань с лодками. Дальше (уже не видные от дома) — купальни.

Большое окно почти во всю стену моей комнаты смотрит со второго этажа санаторского дома на небо, на леса, на птичник и на тропинку, ведущую к дороге на станцию. До станции всего 15 минут ходьбы через лес. Комната моя небольшая, вся деревянная, некрашеная, напоминает кельи в монастырских гостиницах.