Марахси - [12]

— Уверяю вас, у марахсийцев разница незаметна, — отмахнулся Саммю. — Но вам виднее. В конце концов, заткнуть им глотку и зафиксировать в нужном положении не так уж трудно.

— Я не садист, как некоторые, — врач одарил Саммю неприязненным взглядом. — Анестезия будет, но местной. Чип мал в размерах, это три миллиметра на десять, большого количества неприятных ощущений не доставит. По крайней мере, во время операции. Потом — возможно, но тут уже все будет зависеть от индивидуального болевого порога. На мой взгляд, это не страшнее удаления зуба, ощущается примерно так же. Зашивать их я не вижу необходимости.

— А как происходит взаимодействие человека с чипом? — с любопытством спросил Бык. — То есть как они будут вводить туда коды, чтобы он связал их с искином? И как поймут, что это удалось?

— Как вы набираете своих собеседников в паде, когда руки заняты? — врач начал злиться. — Представьте себе, что пад вам просто вшили под кожу.

— Голосовой набор? — быстро предположил Саммю, которому понравилась аналогия и шарада в целом, да и ждать было не так скучно. — Радиочастотная идентификация?

— Примерно, — краткость врача выдавала всю степень его нерасположенности обсуждать эту тему. — Поскольку люди не ромульяне, то набор голосовых команд будет сопоставим с меню примитивного пада. Остальное будет зависеть от их сообразительности. Но на многое я бы не рассчитывал, они клинические идиоты.

Дверь в ангар со скрипом отворилась, и фигура Ромула выросла на пороге в проеме. Он оттянул в сторону вторую половину двери, после чего прошагал к верстаку. В ставшее широким отверстие андроид-ромульянин загнал несколько человек и запер дверь, оставшись стоять возле нее, расставив ноги для перекрытия максимальной площади проема на случай побега. Мера была чрезмерна, потому что вошедшие и без того толпились как бараны, разинув рты. Бык отметил, что страха в них нет, есть тупая покорность и отчасти какое-то детское любопытство, заставляющее вертеть головами по сторонам, чтобы было что рассказать в бараке, безбожно приукрасив.

Одного из вошедших, длинного, с объемистой черной бородой, знали все представители администрации. Пока завод функционировал, Горо был посредником между работягами и руководством, поскольку мог перевести обычную человеческую речь на марахсийский диалект и обратно. Правда, для этого требовалось говорить простыми предложениями и не больше трех в ряд. Остальные напоминали кучи тряпья, в которые зачем-то воткнули немытые головы, общим числом пять штук.

— Славьтесь, повелители, — протянул хор голосов.

— По росту набрали, — догадался Саммю. — Из фигур там у всех смотреть не на что, кожа да кости, ну да им не стриптиз танцевать.

— Для вас есть новая работа, — громко сказал Ромул, становясь перед Горо. — Старой больше не будет, завод закрыт, и мы никого не станем кормить даром. Еду нужно отработать. Понял?

Горо исподлобья взглянул сначала на Ромула, потом на Саммю и, в конце остановил взгляд на Быке.

— Уразумел, — сдержанно ответил он.

— Сейчас ты ляжешь на этот стол и тебе поставят чип, — продолжал Ромул. — Этот чип нужен для поединка между тобой и ромульянином, без него он тебя просто убьет. Это в твоих интересах. Ты хочешь жить?

Глаза Горо сверкнули, но он промолчал, только кивнул. Остальные слушали с напряженным вниманием, изредка поглядывая на своего вожака, который подавал пример, как себя вести в непонятной обстановке.

— Чип реагирует на коды, каждый код — это команда. Их немного, но хватит для того, чтобы остановить ромульянина раньше, чем он доберется до тебя. Объясни это остальным, я хочу быть уверен, что все поняли.

Горо повернулся к соотечественникам.

— Грит, здеся чиб ставят, — коротко сказал он. — Эт против ромульян споможь, с кодами он мож раньше усохнет, чем тя достат.

Слушая чудовищное арго, Бык думал, что язык марахсийцев явно шел своим эволюционным путем, как и потребности людей, оставляя слова только для необходимого и отказываясь от излишнего. Если верить, что сложность языка отражает сложность нейронных связей в голове носителя, то понятие "полторы извилины" в отношении марахсийцев не было лишено смысла. Интересно, отсутствие школ ускорило деградацию, или деградация повлекла за собой бесперспективность любого обучения?

Он попробовал представить, как на местном диалекте будет звучать какое-нибудь математическое или юридическое определение, и отказался от этой идеи. А еще заметил, что Горо переводит не все сказанное. Например, про то, что кормить без работы не будут, он не стал разъяснять, видимо, это и так поняли.

— Иди сюда, — приказал Ромул, указывая на верстак. — Снимай одежду и ложись.

В глазах Саммю застыл сдавленный смех — разоблачение марахсийца само по себе уже напоминало шоу, а обстоятельность, с которой тот выполнял распоряжение, была смешна вдвойне.

Сначала Горо размотал верхнюю часть бесцветной войлочной одежды, она оказалась простым куском с прорезями для рук. Потом отдельно он снял рукава, которые надевались под верхнюю часть, стащил с тела безрукавку и еще один дополнительный отрез ткани, которым обматывал шею. Когда он дошел до штанов, врач поспешно его остановил: