Марахси - [11]

И послать сюда своего человека — самое логичное.

Глава 4. Кадровые нюансы

Если заводской врач когда-то и бывал довольным, то этот момент остался в далеком прошлом. Последнее время к выражению его лица, хмурому и едкому, добавилась еще и сварливость. Бык подозревал, что в глубине души весь проект «Кассинова» врачу глубоко не по душе, если только такой каламбур имел право на существование. Кто он и откуда попал на Марахси, оставалось только догадываться. Ромул не поощрял интерес к прошлому сотрудников, взамен требуя того же в отношении себя.

Для простых рабочих никакого кадрового учета на заводе тоже не предусматривалось, только счет поголовья и перепись кличек, которыми пользовались марахсийцы вместо имен. Выдавалось жалованье тоже по головам, и если кто-то ушлый получал чужое, то это было проблемой обманутого, но никак не администрации. Имена, впрочем, у них встречались, и даже фамилии, но это было редкостью и говорило о том, что их обладатель — потомок второй волны земных колонистов, которых тут называли первоселенцами, потому что они обогнали первую волну, стартовавшую с Земли раньше. Логика трудная для стороннего наблюдателя, но весьма понятная для потомков этих самых первоселенцев. Для персонификации всех прочих употреблялись номер и какая-нибудь выдающаяся черта внешности или свойство характера, потому что имена они частенько присваивали себе сами, но в силу каких-то резонов каждый день разные.

Судьба их в точности повторяла судьбу легендарного старателя из первоселенцев Дэвида Марахси. Взяв кредит на освоение планетоида, он высадился на каменюгу с несколькими рабочими и новейшим горнопроходческим комплексом. Вместе они резво взялись за дело, проковыряли планетоид как мыши сыр, но не обнаружил ничего, кроме многообещающих пород и вездесущего войлока. После нескольких месяцев пустых надежд и обещаний рабочие потребовали расчета, а банк — положенных ему процентов. Дэвид Марахси не мог выплатить ни того, ни другого, и рабочие покинули планетоид, отбив ему почки и прихватив все, что могли унести на себе, в качестве оплаты. Комплекс ржавел и разваливался, пока старатель прятался от кредиторов и тщетно искал новых инвесторов. От официального банкротства его спасло только пристрастие к побочному продукту войлока — вытяжке войлоканитового корня, наркотического вещества, сходного по воздействию с марихуаной. Под парами вытяжки он свалился в штрек и сгинул в сладостных видениях, оставив планетоиду гордое имя и чудовищные долги.

Банковским приставам, прибывшим на место, обратить взыскание оказалось не на что, и сам планетоид после недолгих препирательств с единой тогда еще Викторией оказался предметом залога. С ведома банка-залогодержателя для покрытия части убытков на Марахси стали размещаться вредные производства. В качестве рабочей силы набирались маргиналы с Мумбаев, люди, которым даже на краю цивилизации не нашлось места: Марахси был тем дном, снизу которого уже не стучали. Маргиналы оседали в грязных катакомбах у заводских стен, тянули войлочную вытяжку, как отец-основатель, а темными неосвещенными ночами в качестве бесплатного развлечения плодились; скудно, но достаточно, чтобы передать потомкам культуру и традиции, вызывавшие судороги у образованных людей. Преступников, удравших на Марахси, не искали — никакое наказание не было сравнимо с теми условиями, в которые попадал наемник. Назад тоже не возвращались, потому что на Марахси жизнь была коротка.

— Имейте в виду, я не нейрохирург, — вырвал Быка из его мыслей голос врача. — Для отработки методики имплантации нужно время и практика. Первые эксперименты могут быть неудачными вплоть до отторжения.

Операционная была переоборудована из ангара для того самого горного комплекса, с которого все началось. Туда было удобно доставлять оборудование от входа в штрек, и людей из камер в другом конце коридора.

— Да ладно вам, — лениво откликнулся Саммю, устроивший наблюдательный пункт на перекрытии, доходившем до половины склада и нависавшем над операционным столом, который раньше был верстаком. — Медицинская страховка им все равно не положена, а профсоюз мы упразднили. Ну, сдохнет пара штук от заражения крови, кому до этого дело?

— Также я не гарантирую, что интерфейс вообще установится, — продолжал врач, расставляя на столе рядом с верстаком коричневые крафт-пакеты. — Нейрохирургические операции делаются специальным оборудованием, а не скальпелем и иглой. Еще меньше могу сказать, как это будет выглядеть для них. Люди не искины, их нейросеть не выведешь на экран. Как себе это представляет Ромул, я не знаю.

Саммю покрутил круглой головой по сторонам, потом посмотрел на Быка.

— А что наш специалист по зрелищам, испугался? — своим вопросом опередил вопрос про Ромула Бык. — Не хочет посмотреть на дебютантов спортивного шоу?

— Не любит крови, — засмеялся Саммю. — Да и вопли переносит болезненно, если они исходят не от него.

Бык приподнял брови.

— Мы не будем использовать анестезию? — тревожно спросил он врача. — Это все планируется на живую?

— Для общей анестезии у меня нет оборудования, — огрызнулся тот снизу. — Если не обеспечивать давление и вентиляцию легких при положенной глубине сна, мозг умрет от кислородного голодания. А не умрет, так приведет своего носителя в вегетативное состояние. Сделает овощем, если вам это проще понять.