Манзовская война. Дальний восток. 1868 г. - [25]
Во второй половине 1860-х годов произошла реорганизация администрации Приморской области. Толчок к ней дала поездка генерал-адъютанта И.С. Лутковского для инспекции восточно-сибирских войск в 1863 году. Тогда же в Петербурге с участием М.С. Корсакова были выработаны основные положения новой организации, вводившиеся в действие, начиная с 1865 года. При военном губернаторе области учредили штаб для заведования сухопутными войсками, включая казаков, первым начальником которого стал полковник М.П. Тихменёв. Переформировали постовые команды, до того находившиеся нередко в жалком состоянии, представление о котором даёт письмо начальника Ольгинского поста, поручика Розанова, Тихменёву. Поручик жаловался: «Все казённые здания требуют фундаментальной поправки, а в посту ни гвоздя, ни полена. ... Из 10 человек бывшей команды 5 человек должны уйти в бессрочный отпуск, а остальные: два вестовые у лейтенанта Бахтина, вестовой у Хомякова и вестовой у священника и хлебник, а нужно в караул на два поста, нужно накосить сена, приготовить кирпич и т.п. Беспечность в довольствии команды удивительная: люди не имеют квасу, не имеют припёку, а оказался ещё недостаток приварка: одна солонина. Дисциплины никакой»>64. Конечно, перемена такого порядка вполне назрела. Приказом военного министра от 6 августа 1865 года штатный состав команд определялся в семь офицеров, 72 унтер-офицера и 660 рядовых. Приморская область была разделена на три постовых округа: Новгородский, Александровский (Де-Кастринский) и Ольгинский.
Наибольшее значение тогда придавали первому, так как согласно высказывавшемуся Корсаковым с 1865 года мнению Новгородская гавань по её близости к стратегически важным верховьям р. Уссури, продолжительной навигации, наличию угля, узкому, а тем самым легко обороняемому входу, более всего подходила для размещения военного порта>65. Поэтому в состав Новгородской постовой команды назначили четырех офицеров, 30 унтер-офицеров и 320 рядовых. От неё выделялись небольшие, по 25 человек, посты во Владивосток, Находку и к месту соединения Ольгинской и Уссурийской дорог — на р. Дауби-хэ. От Ольгинской команды выставлялся пост в залив Святого Владимира, а от Александровской — в Императорскую гавань. Формирование этих команд продолжалось до весны 1868 года. Сверх того, каждый из округов делился на участки, вверенные особым офицерам. Постовые и участковые начальники заведовали как военной, так и гражданской частями, последней на правах полицейских исправников. Для поддержания внутреннего порядка им предписывалось выставлять необходимые в тех или иных пунктах караулы, а охрану границы производить силами расквартированных в округах линейных батальонов.
От 3-го батальона, штаб и две роты которого, как указывалось выше, стояли в Камне-Рыболове, высылался за 70 вёрст, к Турьему Рогу, караул для контроля дороги в Нингуту. Одна рота размещалась в посту Раздольном, одна целиком пошла на комплектование Новгородской команды, последняя же, неполного состава, ранней весной 1868 года была поставлена в Находке. Ей поручалась охрана образованного в те дни на острове Русском и территории между реками Сучан и Май-хэ удельного имения, включавшего и золотые прииски. 1-й батальон в полном составе, со взводом горной артиллерии, помещался в урочище Новокиевском. От него также выставлялись пограничные караулы на путях из Китая и Кореи — Корейский, Хунчунский и Тизенхинский. Во Владивостоке стоял второй взвод горно-артиллерийского дивизиона. Все эти воинские части не отличались высокой боеспособностью, так как занимались преимущественно строительными и разными хозяйственными работами. К тому же, будучи разбросаны по всему Южно-Уссурийскому краю, они не имели должного сообщения друг с другом.
Телеграфная линия, связавшая Николаевск с Новгородским постом, вошла в строй летом 1867 года, однако ни Ольгинский пост, ни Владивосток, ни Камень-Рыболов связаны с нею не были. Действовал телеграф, несмотря на все старания его строителя, инженер-полковника Д.И. Романова, весьма ненадёжно. Дороги, по которым можно было бы перебросить войска в случае чрезвычайных обстоятельств, поначалу вовсе отсутствовали. Старые манзовские тропы вели, как правило, от маньчжурских городов к побережью Японского моря — с запада на восток, пересекая границу, и могли быть используемы лишь частично. Единственным доступным путём сообщения между гаванями Южно-Уссурийского края и средним Амуром был путь по рекам Уссури, Сунгача, озеру Ханка до Камня-Рыболова, откуда вьючная тропа вела к деревне Суйфунской. Далее, к Владивостоку или заливу Славянскому, добирались почти исключительно по воде — рекой Суйфун и Амурским заливом, а от Славянского до Новгородского поста — вновь вьючной тропой. Существовал, впрочем, и сухой путь от Суйфунской до Владивостока, по манзовской тропе, проходившей через посты Раздольный и Угловой, но он содержался только для проезда курьеров в то время, когда сообщение водой прекращалось. Зимой ездили по льду на санях, огибая озеро Ханка, причём упомянутые Корсаковым 90 вёрст кружной дороги, в северной её части, приходились на китайскую территорию.
