Маленький театр - [9]

Но Флора ничего не слышала. Подумать только — Руан! Яркие огни! Нарядные дамы! Она была на седьмом небе. Она непременно наденет красное платье. Поверх можно натянуть халат, и Мили ничего не заметит. Но, переодеваясь, Флора так расшумелась, что разбудила Лео, а потом и Жерве.

— Ещё только шестой час, спи, — шепнула ему Флора. — Если бы Мили узнала, что ты проснулся, она бы мне задала!

— А почему ты надеваешь красное платье?

— Тише! Мили не должна об этом знать. Его не будет видно под халатом… Как я рада!

— Рада? — недоуменно спросил Жерве.

Флора раскрыла было рот, но тут же закрыла. Однако хранить тайну было выше её сил.

— Мы едем в Руан! — тихонько пропела она, хлопая в ладоши. — Тебя везут в больницу. Ой… ты не рассердился?

Жерве рывком приподнялся на матрасе:

— Неправда! Никуда мы не уезжаем, да?..

Флора растерянно опустила руки и присела рядом с матрасом.

— Шш… шш, — шепнула она, обнимая брата. — Мили запретила говорить тебе об этом. А я проболталась. Ты не останешься в больнице — доктор тебя только осмотрит.

Дело не в больнице! Жерве думал только о Люка. Он придёт принесёт книгу, а здесь уже никого не будет…

— Нет, это невозможно. Позови её… Мили, Мили! — закричал он.

Мили тут же прибежала и накинулась на младшую сестрёнку:

— Чего от тебя ещё ждать!

Флора захныкала. Жерве лежал повернувшись лицом к стене. Мили принялась утешать его:

— Врачи в больнице добрые. Там ты быстро поправишься, и я всё время с тобой буду, мой родной…

— Да я не из-за этого. А как же Люка? — простонал Жерве. — Я никогда его больше не увижу…

— Пустяки! Вы и сказали-то друг другу два слова, даже подружиться не успели.

— Нет, Люка мой друг, — возразил Жерве. Он повернулся лицом к сестре и исподлобья смотрел на неё. — Я никогда, никогда больше не увижу его. И всё из-за тебя!

— Ну, знаешь, хватит! — сердито оборвала его Мили. — Я делаю всё, чтобы тебе было лучше, а ты изводишь меня своим нытьём. Ехать необходимо. Время дорого. Сейчас принесу тебе стакан кофе с бутербродом — тебе надо подкрепиться.

Она пощупала его лоб, и на душе у неё стало легче: температура явно снижалась. Сон пошёл ему на пользу, и Мили так обрадовалась, что даже не стала осматривать его ногу.

— Кричи сколько тебе заблагорассудится, но только не двигайся, — сказала она. — Ну и болтушка наша Флора! Однако пора завтракать, и в дорогу.

Не было ещё и шести, когда автофургон тронулся в путь. Жиль и Валентин сидели в кабине, рядом с отцом, а Флора заняла своё обычное место — в дверях. Она свесила ноги и весело махала рукой прохожим. «Мы едем в Руан, мы едем в Руан!» — пела она, обращаясь к цветущим яблоням, к домам, где кое-кто уже открывал ставни, и её ноги в холщовых туфельках выделывали невообразимые па в воздухе.

Мили прикидывала, что надо будет сделать: в Руане найти стоянку, съездить в больницу на консультацию, сбегать за продуктами, приготовить завтрак. «Жерве уже лучше, — раздумывала она. — Пожалуй, папа и прав, тревожусь я из-за пустяков. Ну ничего, во всяком случае совесть у меня чиста».

Жерве мрачно думал о своём. Нога, больница — это всё пустяки, но как он не спросил, где живёт Люка! Теперь всё кончено. Мили никогда его не понимала. Вообще никто его не понимает. И Жерве уткнулся носом в стенку.

Пробило восемь часов, когда они добрались до Руана. Как только они расположились на стоянке, Мили начала действовать. Молодая женщина, гулявшая с собакой, растолковала ей, где находится больница — оказалось, довольно далеко, в пригороде Кашуа́з, но туда ходил автобус.

При слове «автобус» господин Кастиль встрепенулся.

— Я, пожалуй, к вам присоединюсь, — заявил он. — Проедусь на автобусе.

Отправляясь в больницу, Мили дала Валентину тысячу наказов. Она беспокоилась обо всём и обо всех, но прежде всего, конечно, её беспокоил Жерве.

Волновалась она напрасно, ничего серьёзного у Жерве не было. Пустяковое растяжение, и только.

— Он у вас настоящий дикарёнок, — заявила медицинская сестра, случайно повторяя выражение Маметты. — При осмотре пришлось держать его за руки — ужом извивался.

— Спасибо вам, большое спасибо, — повторяла Мили.

Она готова была расцеловать сестру — просто гора свалилась у неё с плеч.

— Благодарю вас, — вновь и вновь повторяла она. — Вы замечательно перевязали ему ногу. Большое вам спасибо. Я… — но договорить она не успела: Жерве как сумасшедший бросился ей на шею, чуть с ног не свалил. Белые халаты докторов и сестёр, белизна стен, диковинные инструменты… Вдобавок его вертели, мяли, ощупывали, обращались с ним, как с игрушкой, — всё это испугало Жерве, ему показалось, будто он в плен попал.

— Возьми, сейчас же возьми меня отсюда! — упрашивал он Мили. — Я здесь не останусь, я убегу.

Сестра строго смотрела на него сквозь очки:

— И не стыдно тебе?! Большой мальчик, а ведёшь себя как младенец!

— Простите его, он ведь никогда не бывал в больнице, — пробормотала Мили, стараясь высвободиться из объятий брата. — Пусти же меня, Жерве… Сейчас мы пойдём… Я только позову папу, он ждёт нас в соседней комнате. Знаете, сударыня… — начала Мили, и лицо её снова помрачнело.

— Ну что ещё у вас случилось? — нетерпеливо спросила сестра. — Только быстрее, мне некогда.