Маленький театр - [10]
— Меня беспокоит здоровье отца, он болен, а врачам показываться не хочет, — заторопилась Мили. — Нельзя ли попросить доктора осмотреть его, раз уж он здесь?
— А он действительно болен? Судя по вашей тревоге о брате, вы очень мнительны.
— Но папа и вправду болен, уверяю вас, сударыня. У него нездоровый желтый цвет лица и… И уж вам-то он не станет перечить?
Сестра усмехнулась: «Ну и чудаки же эти бродячие актёры!»
— Хорошо, мы осмотрим вашего отца, — согласилась она. — Позовите-ка его сюда.
Господин Кастиль вошёл, выпятив грудь и высокомерно вскинув голову — так он обычно выходил на сцену.
— Значит, ерундовое растяжение. Так я и знал. Ах эти женщины! — произнёс он, искоса поглядывая на сестру.
Мили взяла его за руку:
— У Жерве всё в порядке, папа, но вот эта дама считает, что следует осмотреть и тебя. Папочка, пожалуйста, не отказывайся, умоляю тебя!
— Скорее следует осмотреть тебя! — рявкнул господин Кастиль. — Мне надоели твои выдумки!
Но тут к нему подошла сестра:
— Будьте любезны, сударь, пойдёмте со мной.
Проспер Кастиль с озадаченным видом смотрел на нее.
— Да, но ведь я… — пробормотал он. — Впрочем, сударыня, я к вашим услугам!
Что сталось с «грозой семейства»? Он вдруг превратился в человека покладистого, даже робкого, и молча скрылся за дверью в сопровождении строгой сестры.
— Теперь я спокойна, — с облегчением вздохнула Мили. — Наконец-то его осмотрят.
Но вскоре от её спокойствия не осталось и следа. Здоровье Проспера Кастиля внушало опасения. Его оставляли в больнице.
— Где вы были раньше? — упрекнул Мили врач. — Надо заботиться о здоровье человека шестидесяти двух лет.
Мили почувствовала, что земля уходит у неё из-под ног. Не ослышалась ли она? Да нет, врач говорил серьёзно, отчётливо произнося слова.
— Он остаётся в больнице? — прошептала она, стараясь не смотреть на врача.
— Да, и пробудет здесь с месяц… А пожалуй, и побольше. Ничего определённого пока сказать не могу.
— Какое несчастье! Папа, ты слышишь?
Господин Кастиль всё слышал и был возмущён до глубины души. Он болен? Ерунда! Он чувствует себя ничуть не хуже других. Но когда врач коротко и ясно объяснил ему, чем он болен, от его возмущения не осталось и следа. Он разохался и даже всхлипнул. Что станется без него с Маленьким театром? Люди ждут представления! О нём уже объявлено!.. Нет, это невозможно!..
— Подумай о нас! — умоляла его Мили. — Побереги себя, папочка! Ведь доктор тебя вылечит.
Она обнимала его, гладила по голове, стараясь всячески его утешить.
Больше всего господина Кастиля удручало будущее его театра: что же станется с его любимым детищем? Потом он смирился, ничего другого ему и не оставалось.
Доктор попрощался с ними и ушёл. От сестры Мили узнала, в какие дни и часы можно навещать отца, а сейчас надо уходить: его устроят в палате без её помощи. На глаза девушки навернулись слёзы, но она быстро овладела собой. Раскисать нельзя: все заботы о семье ложатся на её плечи. Надо всех прокормить, надо где-то достать денег…
— Что ж, пойдём, — сказала она брату.
Жерве схватил её за руку и потянул к дверям. До последней минуты он всё боялся, что его оставят тут вместе с отцом — в этой огромной белой больнице.
VI
Прощайте, домино, прощайте, кульбиты!
Новости были восприняты всеми по-разному. Все жалели отца, но зато какие перемены сулило его пребывание в больнице. Флора искренне горевала, узнав, что некоторое время не будет ни театра, ни танцев. Но братья даже и не пытались скрыть свою радость: конец представлениям, кривляниям, кульбитам! Они свободны! Пришло время избавления!
Жиль весело улыбался, а Валентин серьёзно заявил, что Мили нечего беспокоиться, потому что на жизнь будет зарабатывать он.
— Каким образом? — поинтересовалась Мили, огорчённая неуместной радостью братьев.
— Выпекая хлеб да булочки, — зазвенел голосок Флоры.
Мили взглянула на брата:
— Неужели ты ещё не раздумал?
— Конечно, нет. Ты и сама знаешь не хуже меня, — ответил Валентин, и его чёрные глаза заблестели. — Я уже почти взрослый, Мили, и нечего мне заниматься клоунадой, это дело решённое.
— А папа? Когда он вернётся…
— Когда он вернётся, мы с ним поговорим как два мужчины. Тебе разве никогда не приходило в голову, что театр — несчастье нашей жизни!
— Приходило, — с грустью согласилась Мили.
Она приподнялась со скамейки и бросила боязливый взгляд на Жиля. Сидя рядом с Жерве, он уписывал ломоть хлеба. Вид у него был какой-то отсутствующий, на губах застыла улыбка. О чём он думает? Мили даже боялась узнать об этом, но всё же, пересилив себя, спросила:
— Ну, а ты?
Жиль вздрогнул, помолчал и вдруг, стукнув кулаком по столу, да так, что зазвенела посуда, крикнул:
— Я буду моряком! Я поеду в Гонфлер!
— Жиль! — жалобно сказала Мили. — Это невозможно…
— Возможно! Вот увидишь! Дядя Норуа ждёт меня, и я уже давно был бы в дальнем плавании, если бы не папа. Теперь я поеду в Гонфлер, и помешать мне никто не сможет!..
Мили положила руку ему на плечо.
— Я смогу и помешаю, — решительно заявила она. — Пусть Валентин берётся за ремесло, он старший. Папа поймёт, что без его заработка нам не прожить. Но у тебя, родной мой, всё обстоит иначе. Ведь папа не захотел оставлять тебя у дяди Норуа и даже поссорился с ним. Ты ужасно огорчишь его, если будешь настаивать.
Париж. 1943 год. Дом, где живет семейство Селье, стоит на улице Четырех Ветров. Обитатели его — небогатые люди, разные по характеру, симпатиям и привычкам. Но все они едины в своем чувстве ненависти к оккупантам и страстно ждут дня, когда война окончится и Франция снова станет свободной.
Пронизанная теплым и мягким юмором повесть о дружбе, горячей, преданной, облагораживающей. Герои повести — два двенадцатилетних школьника. Поль и Николя Товье — двоюродные братья, но растут они в совершенно разных условиях. Поль живет в атмосфере чрезмерной материнской любви и деспотичной придирчивости отца, живет без сверстников, в тепличной обстановке. Родители его люди обеспеченные, но детство Поля безрадостно.Николя — полная противоположность своему брату. Он рано узнал лишения и необходимость зарабатывать на кусок хлеба.
Повесть о первом самостоятельном путешествии с помощью автостопа современного французского школьника. Это путешествие открывает мальчику новый мир, новых людей; он учится понимать настоящую дружбу, перестраивает многое в себе.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.