Маленький театр - [18]

— Попробуем наставить её на путь истинный.

И на Флору посыпались приказы, нравоучения, упрёки, и ей стало невыносимо скучно.

— Пора тебе взяться за ум. Веди себя как следует. И не заставляй меня повторять это дважды! — строго предупредил Флору господин Дезобер.

— Хорошо… — едва слышно отвечала она.

Флора была очень обижена на старшую сестру.

X Жерве

В понедельник, второго июля, Жерве начал работать в кафе «У зелёного холма». Валентин уехал накануне вечером. И вот впервые в жизни Жерве один среди чужих людей. Он проснулся рано утром в чулане, куда его поселили, и сначала даже испугался. Где он, что с ним?.. Но тут же всё вспомнил и укрылся с головой одеялом.

Валентин был прав — да, место это не по душе Жерве. Но он решил поступить сюда не только ради Мили. Школа закрылась на лето, и у него было такое чувство, будто всё вокруг опустело. Учебники и те у него отобрали.

Два с половиной месяца каникул — одна мысль об этом приводила его в уныние. За работой время пойдёт быстрее.

Хозяина он видел накануне вечером лишь мельком. Все переговоры вёл Валентин. Интересно, который час? Не пора ли вставать?

Два резких удара в дверь разрешили загадку.

— Эй, ты, вставай!

Жерве вскочил и торопливо оделся, но выйти из чулана не решался.

— Раз, два, три — иду! — наконец сказал он сам себе.

Он быстро поднял защёлку, наклонился, шагнул вперёд и очутился на кухне, нос к носу с толстой девчонкой. Ей было лет двенадцать-тринадцать, щёки у неё румяные, как спелые яблоки, одета в розовое платье, толстые косы аккуратно уложены вокруг головы. В руках она держала чашку кофе.

— Из-за тебя я чуть не уронила чашку! — крикнула она. — Значит, ты новый официант моего папы?

— Да… Извини… — пробормотал Жерве.

Толстуха прыснула со смеху и поставила чашку так стремительно, что расплескала весь кофе. Она преспокойно уселась на стул и стала разглядывать Жерве.

— Фу, какие длинные волосы, — заметила она и насмешливо хихикнула.

Жерве нахмурился. Как она смеет на него глазеть, будто он какой-то диковинный зверь? К нему вернулась уверенность в себе.

— Я хотел бы видеть господина Фреде́, узнать, что я должен делать, — сказал он сдержанно.

— Папа у соседей, но я и сама могу тебе это сказать, — пренебрежительным тоном заявила толстуха. — И прежде всего ты должен умыться.

Жерве покраснел и направился к раковине, стараясь сохранить достоинство. Открывая кран, он забрызгал рубашку — это вызвало взрыв хохота за его спиной. Но вдруг всё изменилось. Девчонка снисходительно посмотрела на него и сказала:

— Меня зовут Ферна́нда, а тебя Жерве, да? Давай позавтракаем вместе. Молоко ещё горячее. Садись вот сюда.

Жерве сел за стол перед большой чашкой кофе с молоком и грудой тартинок с маслом. Он немного успокоился. Фернанда, казалось, была очень довольна и, уписывая огромные куски хлеба, тараторила без умолку. Оказалось, её отца все называют господин Фреде. Он требует от всех беспрекословного повиновения, а иначе в два счёта выставляет за порог.

— За этот месяц папа выпроводил уже троих ребят, — добавила она. — Право, мне их ничуть не жалко. Особенно третьего. Представь, этот противный рыжий мальчишка стукнул меня за то, что я чуточку подразнила его. Ну, а потом он уронил поднос и все стаканы разбил вдребезги… Его и выгнали. А ты к нам как попал?

Не вдаваясь в подробности, Жерве сказал, что приехал из Руана.

— Ах, из Руана. Я-то родилась совсем рядом, в посёлке Ла Буй. Там так много красивых домов, например, дом Леру́ или нотариуса господина Шава́. А зачем ты отрастил такие длинные волосы?

— Да просто так. Смотри, ты посадила на платье кофейное пятно.

Фернанда взглянула на платье.

— А я и не заметила. Это ты виноват: нечего толкаться, когда входишь. Пойду переоденусь…

— А что мне сейчас делать?

— Протереть столы на террасе. Тряпка в углу.

И Фернанда исчезла. Поднимаясь по лестнице, она хохотала как сумасшедшая.

Жерве вышел во двор, забитый пустыми бочками. Ещё шагов десять, и вот он на дороге. Ага, вот и кафе — целый кирпичный дом. На террасе пять зелёных столов, а вокруг них стулья, выкрашенные красной краской.

Он услышал пение птиц и обернулся: слева от него фруктовый сад, а дальше до самого горизонта тянется лес.

Но тут из кафе раздался громовой голос:

— Ты что околачиваешься на дороге? Хорошо ты начинаешь, нечего сказать!

Хозяин! Он стоял в проёме двери — рослый, жирный, краснощёкий, с чёрными усищами и нахмуренными бровями. Позади него желтеет какой-то шар: очевидно, Фернанда.

Жерве пришлось взять себя в руки, чтобы не убежать. «Раз, два, три — иду»! И он подошёл к толстяку хозяину.

— Да ты что? Я же тебя не съем, — грубовато сказал хозяин. — Ну и тип! Впрочем, недурён собой. Что скажешь, дочка?

Девчонка еле сдержалась от смеха:

— Ну и волосы у него, папа! Как у девчонки!

— По-твоему, длинные? Ну и ничего, на днях пострижём его под машинку. А пока за работу, паренёк! Убери-ка террасу, а потом помоешь посуду. Живо!

Жерве дали синий фартук, щётку, половую тряпку, и минут через десять он уже старательно тёр плиточный пол в большом зале, где возле стойки поблёскивал игральный автомат. Появились первые посетители: рабочие в комбинезонах, фермеры, жившие по соседству… Хозяин сновал туда-сюда, наливая сидр или красное вино, и шумно чокался то с одним, то с другим.