Мальчики под шаром - [10]

Виталик помахал негру и, облокотившись на стойку, крикнул:

– Привет от Зухры!

– Она в Москве?

– Что? Нет!

– Налейте им!

Пританцовывающая барменша бесплатно налила нам водки с соком, литровые пластиковые стаканы. Мелькали потрепанные девушки и женщины – осоловелые, похотливые и неприступные. Смотрели насмешливо и загадочно, словно бы хотели, чтоб их изнасиловали, но не как обычно, а как-то вот по-другому, сама не знаю как, хи-хи. Им хотелось и разврата, и ощущения собственной сокрушительной силы, и доступности, и власти, как это было у сияющей обнаженным телом девочки в центре зала.

Я закурил. От этого света какие-то голубые пятна на сигарете. Выдохнул дым, и он плоскими клубами заструился в световых пластинах. Хорошо. Я танцевал с закрытыми глазами и растворялся в этом ослепительном грохоте. Чьи-то крики вспыхивали слева и справа, я улыбался с закрытыми глазами.

– Эй! Эй! – Я больше догадывался, что кричит Виталик, нежели слышал на самом деле. – Эй!

– Виталиус, у тебя пластмассовые глаза.

– Пойдем, выпьем!

Я мотнул головой. Он отыскал негра.

– Зухра родила! – крикнул он. – Мальчика.

– Она в Москве?

– Нет!

Негр махнул рукой, и нам снова налили в литровые стаканы. Тонкие прозрачные стенки светили матовой голубизной. В световых волнах и вспышках плавали головы. Во мраке под самым чердаком, среди какого-то металлолома, бесновался ди-джей. В этих ночных заведениях, уже под самое закрытие, во мне вдруг возникает желание вынуть какое-нибудь жутко смертоносное автоматическое оружие и всех расстрелять, причем в темпе той музыки, что вдавливает перепонки в мозги.

Меня ткнула пальцем в грудь чем-то напуганная и в то же время очень важная девушка с белыми прямыми волосами.

– У тебя зеленые пластмассовые глаза, – сказал я. – Очень приятно.

Она с укором что-то высказала мне. Я взял ее, и мы пошли искать Виталика. Он был в другом погребе, спорил с какими-то парнями, причем они говорили по-английски, а он по-русски.

– Виталь, вот, по-моему, трахаться хочет, – сказал я ему.

Он начал общаться с ней и постоянно выдергивал свое плечо из рук лапающих его англичан.

– Стап! Стап! – кричал я. Где-то слышал, что по-английски надо кричать не “стоп”, а именно “стап”.

– Сто баксов, Вась! Всего сто! – Виталик с мольбой извивался передо мною. – За ночь.

Проститутка смотрела в сторону.

– Пойдем, пойдем на улицу. – Я вырывал его от англичан.

Вышли и стояли втроем возле комнаты охранников. Было тихо, но казалось, что все вокруг вздрагивает. Я увел Виталика на улицу. Проститутка смотрела нам вслед. Весь этот дворик перед метро был завален мусором, будто его швыряли из окон домов и сливали сюда помои.

– Виталь, пойдем домой…

Он крепко сжал мою ладонь.

– Отдай руку.

– Не отдам.

– Отдай.

– Вась, прошу тебя… Пойми меня, ее Маша зовут! Тоже Маша, прикинь! Маша!

Возле меня плакал и дрожал мой невидимый ангел, с детским возмущением прихлопывал крыльями, умоляя перепрятать несчастный кошелек и убираться вместе с этим озабоченным художником домой. Я слышал его, но не послушался.

Цинично поковырялся в портмоне и отдал этой беловолосой зомби сто долларов. Она деловито приняла и ушла к охранникам, а я с испугом и в то же время с радостью подумал, что она уже не вернется. Но она вернулась одетая. Когда мы ловили машину, к нам подошла еще одна девушка – стройная и молоденькая, но с водянистыми глазами и бессодержательным взглядом.

– Давайте ее тоже возьмем, ребята! – предложила беловолосая. – Чего ж она зазря будет мерзнуть?

– Сколько?

– Всего полтора косаря.

– Как тебя зовут? – спросил Виталик.

– Маша.

– Как? – Он смущенно усмехнулся.

– Так, Машка…

– А ты?

– А я Мария, х…ли.

Меня поражала нарастающая грубость беловолосой. Понятно, деньги свои она уже получила. Странно, что они все еще были с нами. Если бы они заорали и стали вырываться, то мы бы не смогли их удержать. Может, и вправду, мы им просто понравились? Ведь они все-таки женщины, со своими предпочтениями и вкусами, может быть, им так же хочется, как и нам, просто ласки и любви, а не только денег.

Мы доехали до какого-то вокзала. Там в темноте стояли присыпанные снегом старушки. Беловолосая сказала, что у них за полторы тысячи можно снять квартиру на сутки. Двери открывались, хлопали, задувало ветром, было тесно, блестели снежинки в полумраке салона. Вдруг на переднее сиденье уверенно села мощная бабка, и мы поехали дальше. На какой-то большой площади нас остановила милицейская машина. Виталик показал свое писательское удостоверение, но они не отставали. Мария ушла с ментом, они стояли в лучах фар и о чем-то договаривались, снег летел сквозь них. Она все же договорилась, и нас отпустили. Это было удивительно. А мне понравилась эта молоденькая Маша, понравилась ее бесцветность, хлипкость и жидкость ее.

– Ты кто по гороскопу?

– Весы, – ответила она.

– А я Скорпион, – соврал я.

Она пожала плечами.

Всего лишь сто пятьдесят долларов каких-то. Мужчина может изменить жене с проституткой. Проститутка какая-то, подумаешь. Один раз. Виталику тоже понравилась именно эта Маша.

– Ты пробовала грибы? – спросил он у нее.

– В смысле?

– Галлюциногенные.

– А-а, не проще водярой закинуться?