«Мальчик, который рисовал кошек» и другие истории о вещах странных и примечательных - [101]

Шрифт
Интервал

Но потрясло меня не то, что она сказала. А то, как она это сказала – будто говорила о вещах совершенно обыденных. Не сто́ящих того, чтобы о них рассказывать.

Японская смесь

Из сборника «A Japanese Miscellany», 1901

Исполненное обещание

– Я вернусь ранней осенью, – сказал на прощание Акана Соёмон своему названому брату Хасэбэ Самону. Слова эти были произнесены несколько столетий тому назад.

Шла ранняя весна, братья прощались. Происходило это в деревне под названием Като в провинции Харима. Акана был самураем родом из Идзумо; он собирался навестить свою родину.

Хасэбэ говорил:

– Ваша родная земля – Страна восьми парящих облаков[80] – очень далеко отсюда. И ожидать от вас, что вы сможете назвать определенный день своего возвращения, конечно, трудно. Но если бы знать, когда этот день настанет, то, конечно, мы чувствовали бы себя счастливыми. Смогли бы подготовиться – устроить пир, украсить дом и ожидать вас у ворот.

– Ну, что касается этого… Я так привык к дальним путешествиям, что обычно могу довольно точно сказать, сколько оно продлится и как скоро я доберусь до места. Потому без труда могу указать, когда вернусь, и даже назвать день, когда это случится. Положим, я вернусь в день, когда отмечают праздник Тёё…

Так отвечал на слова брата самурай.

– Это будет девятый день девятого месяца, – сказал Хасэбэ. – Будут цвести хризантемы, и мы вместе сможем любоваться их цветением. Как замечательно!.. Итак, вы обещаете вернуться на девятый день девятого месяца?

– На девятый день девятого месяца. Обещаю! – смеясь, повторил за братом самурай.

Он сел на коня и поехал по дороге, что вела из деревни Като провинции Харима.

А Хасэбэ Самон и его мать со слезами на глазах провожали его.


«Не остановить пути ни луны, ни солнца» – так гласит старинная японская поговорка. Неторопливо тянулись месяцы, но вот наконец пришла и осень – пора хризантем. И на девятый день девятого месяца с самого раннего утра Хасэбэ взялся готовиться к возвращению брата. Он купил вина, украсил гостиную, расставил в опочивальне вазы и в каждую поместил хризантемы – двух разных цветов.

Его мать, видя это, заметила:

– Сын мой, провинция Идзумо очень далеко от нас – до нее больше ста ри[81]. А путь лежит через горы – он труден и изнурителен. И ты не можешь быть уверен, что Акана сможет вернуться именно сегодня. Не лучше ли сначала дождаться его возвращения и лишь затем заняться всеми этими приготовлениями?

– Нет, мама! – отвечал Хасэбэ. – Акана обещал вернуться сегодня – он не может не сдержать обещание! Если он увидит, что мы начали готовиться после его возвращения, он может подумать – мы сомневались, что он сдержит слово, и тогда нам станет стыдно.


День стоял замечательный, на небе ни облачка, а воздух был таким чистым, что казалось, и пределы мира раздвинулись и развиднелось на сотни ри вокруг. Утро вступило в свои права, и в эти часы многие путники миновали деревню. Были среди них и самураи. И Хасэбэ каждый раз представлял, что это Акана входит в деревню. Но колокол храма отбил уже полдень, а брат все не появлялся. И после полудня Хасэбэ ждал его, но тщетно. Вот и солнце село, но Акана не появился. Тем не менее Хасэбэ не уходил – так и стоял у ворот, глядя на дорогу. Наконец, когда уже легли сумерки, мать подошла к нему и сказала:

– Сынок, вспомни пословицу: человек предполагает, но боги располагают. Твои хризантемы и завтра сохранят всю свою свежесть. Лучше иди спать. А завтра, если захочешь, будешь ждать Акану.

– Хорошо, мама. Идите отдохните, – отвечал Хасэбэ. – Но я верю, что он все-таки придет.

Мать пошла к себе в комнату, а сын остался стоять у ворот.

Как и день, ночь была ясной. Небо усыпали звезды, и даже Млечный Путь светился ярче, чем обычно. Деревня спала. Лишь иногда в звенящую тишину врывался посторонний звук – то забрешет вдали собака, то негромко плеснет в реке рыба. Хасэбэ ждал – ждал до тех пор, пока месяц не скрылся за холмами. Тогда в душе его проснулись сомнения и тревога. Он собрался было уже повернуться и зайти в дом, когда вдалеке заметил фигуру: это был высокий мужчина. Он шел спорым шагом и быстро приближался. И вот Хасэбэ узнал его – это был Акана!

– О! – вскричал Хасэбэ и побежал брату навстречу. – Я все ждал вас – с самого утра и до этой поры! Вы сдержали обещание!.. Должно быть, вы очень устали, дорогой брат. Входите – все готово!

Он ввел брата в дом, проводил в гостиную и усадил его на почетное место. А затем разжег лампы, что до тех пор едва светились.

– Мама немного устала и уже легла спать, – продолжал Хасэбэ. – Но я ее сейчас разбужу.

В ответ Акана покачал головой и жестом запретил будить ее.

– Как вам будет угодно, дорогой брат, – отвечал Хасэбэ.

Он разогрел еду и вино и поставил перед братом. Но тот сидел безмолвно и недвижимо, не прикасаясь ни к еде, ни к напиткам. Прошло какое-то время, когда он наконец заговорил. Говорил он едва слышно, шепотом, словно боялся разбудить спящую мать. Он сказал:

– Теперь я должен рассказать, что заставило меня так задержаться. Когда я вернулся в Идзумо, то обнаружил, что люди почти забыли нашего прежнего повелителя – доброго князя Энъи. Власть в провинции захватил Цунэхиса, и все стали искать его расположения. Узурпатор обосновался в замке Тонда. Разумеется, у меня не было желания с ним встречаться, но я должен был увидеться с моим двоюродным братом Аканой Тэндзи, а тот пошел на службу к узурпатору и потому жил в замке. Он настоял, чтобы я нанес визит Цунэхисе, и я согласился, но только для того, чтобы посмотреть и иметь представление об этом человеке, ведь я его никогда не видел. Он слывет воином большой отваги и искусным полководцем, но очень коварен и жесток. К тому же я счел необходимым дать понять, что не стану ему служить. После того как аудиенция окончилась и я откланялся, узурпатор приказал моему родственнику схватить меня и держать под караулом, не разрешая покидать территорию крепости. Напрасно я объяснял, что не могу остаться, что должен вернуться в Харимо к девятому дню девятого месяца, – мне не позволили уйти. Тогда я попытался бежать. Но крепость хорошо охраняли. Так длилось до сегодняшнего дня – я все не мог придумать, как исполнить данное обещание…


Еще от автора Лафкадио Хирн
Искусство дипломатии

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Япония эпохи Мэйдзи

Англо-ирландско-американский востоковед и писатель Лафкадио Хирн прожил удивительную жизнь. Родился в Греции, вырос в Ирландии, начал карьеру в США, где в эпоху узаконенной расовой сегрегации взял в жены чернокожую женщину, жил на Мартинике, изучая обряды вуду, а затем уехал в Японию и остался там навсегда, стал профессором Токийского университета, принял японское имя Коидзуми Якумо и женился второй раз на дочери самурая. Приезд Хирна в Японию пришелся на период Мэйдзи, названный так по девизу правления императора Муцухито (1868–1912 годы)


Японские квайданы. Рассказы о призраках и сверхъестественных явлениях

Эта книга, в которой собраны квайданы, - традиционные японские рассказы о призраках и сверхъестественных явлениях, поможет читателю познакомиться с представлениями о таинственных явлениях жителей Японии. Кроме того, в книге рассматриваются представления японцев о сверхъестественном, о потусторонних духах и жизни после смерти. Переводчик Владимир Соколов.


Руки судьбы

Жена даймё умирала и понимала это. Она всегда любила цветение вишни, и последним предсмертным желанием ее было увидеть сакуру в саду. Отказать умирающей не смог бы никто. Только вот госпожа хотела, чтобы в сад ее отнесла Юкико, девятнадцатилетняя любовница мужа… На русском публикуется впервые.Журнал DARKER. № 9 сентябрь 2013, 20 сентября 2013 г.


Призраки и духи старой Японии

Вера в привидения, демонов и духов уходит глубоко корнями в историю японского фольклора. Она переплетается с мифологией и суевериями, взятыми из японского синтоизма, а также буддизма и даосизма, привнесенного в Японию из Китая и Индии. Истории и легенды в сочетании с мифологией собирались на протяжении многих лет различными культурами мира, как прошлого, так и настоящего. Фольклор развивался для объяснения или рационализации различных природных явлений. Необъяснимые явления природы, которых в Японии предостаточно (взять хотя бы те же землетрясения и цунами, которые отравляют жизнь японцам и в наши дни) всегда вызывали страх у человека, поскольку их невозможно было предугадать или вникнуть в суть их происхождения.


Чин-чин

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Тюрьма №8

В тюрьму попадают разные люди и когда они оказываются за тюремным забором, уже не имеет значения кто и за что туда попал. Начинается другая жизнь. Эта новая жизнь, словно кривое зеркало искривляет судьбы людей, перемалывая их в жерновах тюремной системы. Содержит нецензурную брань.


Хозяин пепелища

Без аннотации Мохан Ракеш — индийский писатель. Выступил в печати в 1945 г. В рассказах М. Ракеша, посвященных в основном жизни средних городских слоев, обличаются теневые стороны индийской действительности. В сборник вошли такие произведения как: Запретная черта, Хозяин пепелища, Жена художника, Лепешки для мужа и др.


Это было в Южном Бантене

Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.


Письмо с гор

Без аннотации В рассказах сборника «Письмо с гор» описываются события, происходившие в Индонезии в период японской оккупации (1942–1945 гг.), в них говорится о первых годах революции, об образовании Индонезийской республики.


Метелло

Без аннотации В историческом романе Васко Пратолини (1913–1991) «Метелло» показано развитие и становление сознания итальянского рабочего класса. В центре романа — молодой рабочий паренек Метелло Салани. Рассказ о годах его юности и составляет сюжетную основу книги. Характер формируется в трудной борьбе, и юноша проявляет качества, позволившие ему стать рабочим вожаком, — природный ум, великодушие, сознание целей, во имя которых он борется. Образ Метелло символичен — он олицетворяет формирование самосознания итальянских рабочих в начале XX века.


Женщина - половинка мужчины

Повесть известного китайского писателя Чжан Сяньляна «Женщина — половинка мужчины» — не только откровенный разговор о самых интимных сторонах человеческой жизни, но и свидетельство человека, тонкой, поэтически одаренной личности, лучшие свои годы проведшего в лагерях.


Дороже самой жизни

Вот уже тридцать лет Элис Манро называют лучшим в мире автором коротких рассказов, но к российскому читателю ее книги приходят только теперь, после того, как писательница получила Нобелевскую премию по литературе. Критика постоянно сравнивает Манро с Чеховым, и это сравнение не лишено оснований: подобно русскому писателю, она умеет рассказать историю так, что читатели, даже принадлежащие к совсем другой культуре, узнают в героях самих себя. В своем новейшем сборнике «Дороже самой жизни» Манро опять вдыхает в героев настоящую жизнь со всеми ее изъянами и нюансами.


Сентябрьские розы

Впервые на русском языке его поздний роман «Сентябрьские розы», который ни в чем не уступает полюбившимся русскому читателю книгам Моруа «Письма к незнакомке» и «Превратности судьбы». Автор вновь исследует тончайшие проявления человеческих страстей. Герой романа – знаменитый писатель Гийом Фонтен, чьими книгами зачитывается Франция. В его жизни, прекрасно отлаженной заботливой женой, все идет своим чередом. Ему недостает лишь чуда – чуда любви, благодаря которой осень жизни вновь становится весной.


Хладнокровное убийство

Трумен Капоте, автор таких бестселлеров, как «Завтрак у Тиффани» (повесть, прославленная в 1961 году экранизацией с Одри Хепберн в главной роли), «Голоса травы», «Другие голоса, другие комнаты», «Призраки в солнечном свете» и прочих, входит в число крупнейших американских прозаиков XX века. Самым значительным произведением Капоте многие считают роман «Хладнокровное убийство», основанный на истории реального преступления и раскрывающий природу насилия как сложного социального и психологического феномена.


Школа для дураков

Роман «Школа для дураков» – одно из самых значительных явлений русской литературы конца ХХ века. По определению самого автора, это книга «об утонченном и странном мальчике, страдающем раздвоением личности… который не может примириться с окружающей действительностью» и который, приобщаясь к миру взрослых, открывает присутствие в мире любви и смерти. По-прежнему остаются актуальными слова первого издателя романа Карла Проффера: «Ничего подобного нет ни в современной русской литературе, ни в русской литературе вообще».