Не успел Павлик подойти к месту происшествия, как увидел бежавшего навстречу Виктора Петровича.
— Ну как, разведчик, живой? — с тревогой и нескрываемой радостью спросил учитель.
Павлик улыбнулся.
Ребята тотчас окружили его.
— Мы думали, они связали тебя, — проговорил Сашка. — Потом видим, сам идешь, и успокоились.
— Вы успели завал сделать? — спросил Павлик. — Вот здорово! А я ведь ракеты потерял, не успел сигнал подать.
— Все в порядке, мы успели, — отозвался Володя. — Вот только елку жалко. Но иначе бы нам не задержать.
— Василий Егорович спасибо тебе просил передать, — сказал Виктор Петрович. — Молодец, не струсил.
— Так их всех схватили? — спросил Павлик.
— Чего их не брать, сами остановились. В штабе дружины разговор с ними будет короткий, — ответил Володя. — Ну так что? Тушим костер и в лагерь!
В этот вечер лагерь долго не мог уснуть. Участникам ночной вылазки подробно пришлось рассказывать ребятам о необычной операции.
История с лесными ворами так взбудоражила жителей лагеря у Сяргиламбы, что теперь браконьеры начали мерещиться ребятам за каждым кустом. И на это были свои основания. Уже через неделю обнаружились новые следы браконьеров.
Дело было так. Отправляясь в обход, Павлик и Сашка Тергуев захватили две положенные сигнальные ракеты и двинулись к берегам Мустоламбы. Там на деревьях они весной повесили десять гоголиных домиков. Семь из них уже были заселены, и Павлик ждал, скоро ли в остальных появятся новоселы. Через каждые два-три дня он ходил к этой ламбушке. На боку у Павлика висела полевая сумка, где лежали дневник и ракеты.
— Пашк, а что, если мы бабахнем одну ракету? — робко спросил Сашка. — Ведь можно и не вверх, а в какую-нибудь цель.
— Тебе что, легче от этого будет, если всех птиц переполошишь?
— Попробовать бы, а… — не унимался Сашка.
— Разве не слышал, как Виктор Петрович говорил — сигналы давать только в особых случаях, когда браконьер появится или еще что.
— И знать же никто не будет. А ракету, скажем, потеряли.
— И это ты меня еще врать учишь? Большое спасибо. Придем в лагерь, я Виктору Петровичу расскажу, какой ты охотовед…
Угроза Павлика подействовала. До конца пути Сашка больше словом не обмолвился о ракетах.
Вскоре показалась ламбушка. Передохнув минутки две-три на скале под соснами, ребята спустились к берегу, чтобы отыскать плот, спрятанный накануне в камышах. Но плота на месте не оказалось. Он исчез куда-то.
Проходя мимо старой осины с гоголиным домиком, братья в недоумении остановились. У самого комля была скручена проволочная петля для ноги. Сомнений не было; кто-то взбирался на дерево.
Вмиг Павлик сбросил с плеча полевую сумку и, вставив ногу в петлю, начал подниматься вверх по стволу. Едва он добрался до ящика с широким треугольным летком, как над озером появилась гоглюшка. Она с тревожным кряканьем пронеслась над головой у ребят и скрылась за деревьями.
— Слезай обратно, — проговорил Сашка. — Видишь, гоглюха перепугалась. Она еще с ламбушки тебя заметила.
Но Павлику оставалось подняться всего на полметра. Он последний раз подтянулся на руках и заглянул внутрь домика.
— Ну что? — с нетерпением спросил Сашка.
— Пусто! Ни одного, все забрали.
В это время гоглюшка вновь с испуганным криком пронеслась над осиной.
— Слезай скорей, — зашептал Сашка. — Может, она не бросит гнездо и новых яиц нанесет, раз так тревожится.
Опустившись на землю, Павлик размотал петлю и откинул проволоку далеко в сторону.
— Давай сигнал подадим, — затормошил брата Сашка. — Наших позовем и облаву устроим. Раз уж тут кто-то был, значит, и в других домиках гнезда унесены. Дай я выстрелю…
Павлик помолчал, подумал и наконец ответил:
— Не будем сигнала давать. Лучше засаду устроим и выследим. А сейчас айда к другим домикам. Может, и там все разорено.
Но опасения Павлика были напрасными. Остальных гнезд браконьеры не тронули.
Возвращаясь в лагерь, братья обогнули ламбушку. И в дальней губе обнаружили свой плот. Он стоял у берега, припертый колом.
— А может, его кто-нибудь из наших сюда перегнал? — предположил Сашка.
— Спросим, — односложно ответил Павлик.
В лагерь братья Тергуевы вернулись лишь к обеду. Здесь уже собрались все бригады, и дежурные по кухне Нютка Петрова и Витька Сорокин разливали по мискам душистую уху.
Павлик сразу же рассказал о том, что случилось у Мустоламбы.
Выяснилось, что ни одна бригада в эти дни там не работала и плот никто из ребят не трогал. Значит, это опять дело рук браконьеров.
— Мамочки родные! — заохала Нютка Петрова. — Эти браконьеры и на нас скоро нападут.
— И тебя первую украдут, — в шутку заметил Володя Мелькин.
Ребята дружно захохотали.
— Ты теперь в своей палатке с краю не ложись, — смеясь проговорила Нина Васильева.
— Просись каждый раз в ночные сторожа — там и спать не надо, — вставил Олави.
И все же весть, принесенная братьями Тергуевыми, тревогой осела в душе у каждого.
Уже светлые сумерки опустились над лесом, а ребята все сидели у костра и говорили о браконьерах. Одна история была мрачнее другой. Там браконьеры лося убили, там рыбу глушили, там перегородили целое озеро сетями. Но все эти истории были слышаны от кого-то. А вот так столкнуться с делами рук браконьеров, как сегодня случилось братьям Тергуевым, никому из ташканских ребят пока не приходилось.
