День только начинался. Медно-красное солнце не спеша выдвинуло свой край над еловыми вершинами и застыло. От деревьев по снежной целине протянулись причудливые голубые тени, заискрился снег.
Но первых лучей солнца было достаточно, чтобы разбудить лесную тишину. Где-то в хвойной темени пискнула синичка, с вершины ели ей ответила компания клестов. И, словно желая стряхнуть остатки сна, в сосновой боровине бодро забарабанил дятел.
Лес просыпался.
И вдруг морозный воздух расколол тревожный крик сойки. «Креч-креч!» — испуганно кричала, перелетая с дерева на дерево, голубокрылая: лесная сплетница. Редкое событие в лесу обходится без участия сойки. Все, что увидит, она спешит тотчас же разболтать по всей округе. Видно, и сейчас случилось что-то такое, что не по нраву птице, иначе с чего бы ей было тревожиться.
Так и есть. Из оврага к лесной поляне поднимались двое мальчишек. Тоненько скрипел приминаемый лыжами снег, лыжники пыхтели, окутываясь клубами пара. Было видно, что мороз им нипочем.
Вдруг шедший позади свернул с лыжни, подъехал к старой раскидистой березе и, ударив палкой по бурому наросту на стволе дерева, сказал:
— Постой, Пашка. Во чага! Первый раз такую здоровенную вижу. Давай срубим. Вот уж Виктор Петрович удивится, когда приволокем.
Пашка обернулся:
— Кому нужна такая чушка? Думаешь, чем больше, тем лучше? Ведь в музее уже есть чага. Ты найди что-нибудь такое, чего еще нет в музее, А то чага! Нашел, чем удивить!
Сашка уже и сам понял, что его находка в музее не нужна. Он не стал спорить и снова вернулся на лыжню, В субботу, уходя из школы, братья сказали своему учителю, что в воскресенье они пойдут в лес за новыми экспонатами для школьного музея. И вот уже второй час бродят по лесу братья Тергуевы, пугают соек и птичью мелюзгу, а рюкзак, который несет за плечами Пашка, по-прежнему пуст, если не считать краюшки хлеба да луковицы. Все это запасливый Пашка прихватил «на всякий случай».
Дома, когда ребята собирали рюкзак, Сашка просил брата захватить еще и бутылку молока, на что Павлик ядовито заметил:
— Может, тебе еще и самовар потребуется? Ты что, в лес разъедаться идешь? А сметанки не хочешь?..
Мальчики выбрались из оврага и остановились у края поляны. Посоветовавшись, они решили идти домой напрямик: через покосы к берегу Неженки, а оттуда вниз по реке к поселку.
Поправив крепления и затянув потуже ремни, которыми были перехвачены стеганые ватники, братья двинулись через поляну.
Шли рядом, нога в ногу, Разом выбрасывали вперед одну палку, затем другую, разом хрумкал под лыжами снег. Скрип — и лыжа убегает вперед, скрип — и ее обгоняет другая.
Неожиданно снег под Сашкиными лыжами взметнулся белым облаком, раздался треск, и черная тень, мелькнувшая в снежной пыли, истошным голосом заорала: «Кто-кто-кто?»
— Ма-а! — закричал перепугавшийся до смерти Сашка и шарахнулся в сторону. Но тут его лыжи скрестились, он потерял равновесие и со всего маху шмякнулся в снег.
А Пашка отпрянул назад и прикрыл глаза рукой, не в силах понять, что же произошло. В следующий же миг сквозь снежный фонтан он увидел, как через поляну, что есть мочи махая крыльями, улепетывает большой тетерев.
— Ух ты! — облегченно вздохнул Пашка. — Тетерь! А я-то струсил, прямо душа в пятки ушла.
— А я ни капельки не испугался, — вылезая из сугроба, ответил Сашка и тут же хвастливо добавил: — Я будто чувствовал, что у меня вот-вот из-под лыж тетерь поднимется.
Едва Сашка успел сказать это, как перед ним снова взметнулись снежные фонтаны, и вспугнутые тетерева с тревожным квохтаньем, будто ругаясь на непрошеных гостей, разлетелись в разные стороны.
Еще с вечера, наклевавшись березовых сережек, тетеревиная стая облюбовала эту поляну для ночлега. Птицы, срываясь с дерева, ныряли в снег, чтобы проспать под снежным одеялом долгую зимнюю ночь. Да, видно, разоспались и не заметили, как день наступил:
Пашка усмехнулся в ответ на хвастливые речи брата и проговорил:
— Это ты-то не испугался! А кто маму звал?
— Какую маму? — переспросил Сашка, хотя в душе проклинал себя за то, что у него с перепугу вырвался этот крик. — Никакой мамы я не звал! Да что я тетеря никогда не видел, чтобы его бояться? Ха-ха! Да будь у меня ружье, я бы…
— Ишь, какой, даже не помнит, что кричит, — не успокаивался брат. — Что я, глухой, не могу отличить, где «а», а где «ма». Брось врать, ни одному твоему слову не верю. Скажи уж по-честному, что струсил.
Сашка понял, что при всем своем красноречии ему не переубедить брата, и молча последовал за Павликом…
Братья миновали поляну и снова углубились в лес. До Неженки оставалось не более километра, как их путь пересекла лыжня. Мальчики остановились.
— След свежий, сегодня кто-то прошел, — приглядевшись к лыжне, заключил Пашка. — Да-а… Интересно, что этому человеку в лесу надо?
— А лыжи-то широченные какие! — удивился Сашка. — Будто на санях кто проехал. Слушай, а что, если это браконьер, может, за лосем охотился? Давай догоним по следу и посмотрим, что за человек.
— Ну уж прямо и браконьер. В наших Ташканах их сроду не бывало. Тебе все чепуха какая-то в голову лезет.