Люксембургский сад - [5]

Вскоре учительская заполнилась жужжащим роем педагогов, Зоя переключила свое внимание на Анатолия, инструктора по большому теннису.

Появился Аркадий, коротко поцеловав Симу, он скинул пальто и, как всегда, даже не пригладив взъерошенные волосы, устремился в лабораторию, бубня приветствия коллегам себе под нос. Серафима задумчиво посмотрела ему вслед и покачала головой. Как может мужчина в тридцать семь лет жить с мамой? После развода Аркадий оставил квартиру бывшей жене Любе и стал жить с матерью и её двумя старыми кошками. Он старался не подходить к телефону, чтобы не наткнуться на бывшую жену. Любочка, тоже физик, спустя восемь лет продолжала звонить ему и спрашивать, куда он положил гречневую крупу перед своим уходом. Ему постоянно приходилось напоминать ей, что они давно расстались.

Люба смущалась, извинялась за собственную забывчивость и, поинтересовавшись маминым здоровьем, спешила закончить разговор. Но Аркадий все равно расстраивался и переживал. Он так и не смог привыкнуть к этим звонкам.

Аркадий Робертович несколько раз предлагал Серафиме жить вместе. «Так мы сможем ездить на моей машине до гимназии, и тебе не придется вставать на час раньше, чтобы успеть на автобус», — говорил он, робко моргая за толстыми линзами очков. И, что самое любопытное, он был искренен с возлюбленной, предполагая, что именно эта причина являлась наиболее весомой для того, чтобы двое людей съехались и начали жить под одной крышей.

Глава 2

Рио-де-Жанейро. Февраль 2006 года

Солнце лениво выбиралось из-за густых деревьев, пуская зайчики в открытые окна старого двухэтажного дома, который прятался от любопытных глаз в глубине дикого сада на окраине города.

На балконе второго этажа, опираясь о выцветшие покосившиеся перила, стоял привлекательный молодой мужчина и задумчиво курил. Напротив его глаз на длинных сросшихся ветках сидел тукан и, застыв, наблюдал, как две маленькие разноцветные колибри по очереди подпрыгивают на листьях, выражая радость своего птичьего существования.

Мужчине не спалось, и он предпочел коротать утренние часы в одиночестве, погрузившись в глубокие раздумья.

Сегодня, двадцать четвертого февраля, будет дан официальный старт карнавальному шествию.

Каждый год в конце февраля вся Бразилия, охваченная непрерывным громом барабанов, отбивающих ритм зажигательной самбы, погружается в самый шумный, яркий и веселый праздник, грандиознейшее шоу планеты — карнавал.

Первая процессия двинется из городка Олинда, в ста пятидесяти километрах от Рио.

Там состоится парад старейшей танцевальной школы «девственниц». Двести пятьдесят мужчин, одетых в женские платья, пройдутся по улицам, окруженные толпой единомышленников и праздных зрителей. Их выступление продлится без перерыва почти десять часов.

Главное событие карнавала — парад школ самбы в Рио возьмет старт лишь через неделю, а завершится четвертого марта, в субботу.

Мужчина докурил и, выбросив окурок за перила, вошел в дом. Пройдя сквозь распахнутые настежь балконные двери, он очутился в большой, почти не обставленной комнате. На небрежно сваленных в углу матрасах крепко спали двое мужчин.

Он рассеянно прошелся по комнатам и заглянул в спальню, где, завернувшись в простыню, ровно дышала она. Под светлой простыней четко угадывался контур стройного женского тела. Во сне она казалась ещё прекраснее. Он застыл в проеме как зачарованный, любуясь ею издалека. Несколько секунд он боролся с желанием скользнуть обратно под простыню и вновь насладиться каждой клеточкой её тела, но, сдержав порыв, вышел из спальни, бесшумно прикрыв за собой дверь. В последнее время зависимость от этой женщины пугала его своей непреодолимой силой.

Мужчина вздохнул и вернулся на балкон. Стояло теплое летнее утро. В Бразилии даже ночью температура воздуха редко опускалась ниже двадцати трех градусов.

Он почувствовал, как усталость наваливается на него, заставляя закрыть глаза. Он не спал уже несколько дней, а может, и недель. Его мысли снова и снова возвращались к карнавалу.

Двадцать шестого февраля откроется парад школ самбы высшей лиги, к первому марта карнавал наберет обороты, и самба проникнет в кровь всех его участников, как токсичный газ.

Четвертого марта шесть школ-победителей пройдут по шестисотметровой дороге самбодрома «Маркеш ди Сапукаи». Для их компании этот день станет решающим.

Мужчина достал из кармана белых парусиновых брюк мятую пачку сигарет и коробок, в котором оставалась лишь одна последняя спичка. Он аккуратно закурил, стараясь не истратить её вхолостую.

Он был красив. Его жесты уверенны и несуетливы. Но не это так явно отличало его от остальных жителей его района. Он был белый. В Бразилии — стране-палитре — смешивались цвета всех рас: белый — португальцы, черный — негры, вывезенные из Африки, и желтый местное индейское население. У него были португальские корни и белый цвет кожи, с которым он вырос в черной фавеле Рио, носящей веселое название Буги-вуги. Эта трущоба, кишащая темнокожими, раскинулась у подножия живописной горы, недалеко от волшебных пляжей Рио с белым мягким песком.

Там он стал мужчиной. Там научился ценить дружбу и воровать.