— Оставь это. Подобное дерьмо — твой концерт, а не мой. — Я смотрю на своего старшего брата, задаваясь вопросом, когда он потерял свой чертов разум.
— Ты окажешь мне огромную услугу, — умоляет Даллас.
— Хочешь, чтобы я постирал твои трусики? Конечно. Тебе нужно, чтобы я избавился от твоих старых журналов для обнаженной натуры, чтобы Люси не узнала, что ты был маленьким извращенцем в те времена? Я тебя понял. Это услуги. То, о чем ты меня просишь, это нечто большее, и ты, блядь, это знаешь.
— Да ладно. Ты слишком остро реагируешь.
Я качаю головой. — Я не для того отслужил два срока за границей, чтобы вернуться домой и играть в сучку для какой-нибудь избалованной голливудской принцессы.
Я надрывал задницу в учебке морской пехоты, спал в самых дерьмовых условиях и был свидетелем такого дерьма, что я бы отдал свой левый орех, чтобы не видеть. Я ни за что не перейду от этого к следованию за какой-то ухоженной цыпочкой. — Меня не было девять месяцев, и это первое, что ты спрашиваешь, когда я возвращаюсь домой? Предлагаешь мне какую-то хреновую работу, на которую, как ты знаешь, я никогда не соглашусь?
— Ты будешь ее телохранителем, а не сучкой, Хадсон.
— В любом случае, я, соответственно, отказываюсь.
— Она не так плоха, как ты думаешь.
Я фыркнул.
— Сделай это для меня. Я сейчас прохожу через ад. Если ты согласишься на эту работу, у меня будет на одну проблему меньше.
Я поднял руку. — Ню-ню, не смей делать это дерьмо.
— Какое дерьмо?
— Крючок сочувствия, который ты пытаешься в меня закинуть, и который заставит меня выглядеть бессердечным ублюдком, если я не позволю тебе поймать меня на крючок. — Я бы поменялся с ним местами и принял его боль в одно мгновение, если бы мог.
— Это работает? — Он усмехается над моим раздражением. — Слушай, я был ее охранником в течение пяти лет. Она не только чертовски хороший работодатель, но и друг, который помог оплатить медицинские счета Люси и дал мне оплачиваемый отпуск, чтобы побыть с семьей. Я хочу быть уверен, что она защищена, и, насколько я слышал, они не нашли никого достаточно квалифицированного, чтобы занять мое место. Вот почему я предложил тебя.
— Как насчет того, чтобы не предлагать меня?
Он провел рукой по своим лохматым каштановым волосам. — И каков твой план? Зарплата здесь лучше, чем в Блу Бич. Быстро заработаешь немного денег, вернешься домой и положишь первый взнос на дом. Ты сможешь уволиться, как только они наймут кого-то другого.
Я молчу, и он тянется вперед, чтобы ударить меня по руке.
— Ты знаешь, я бы не спрашивал, если бы это не было важно для меня, — добавляет он.
Я откидываюсь на стуле и смотрю на него через кухонный стол. Под его запавшими глазами проступают темные круги, а вдоль рта тянутся линии напряжения, которых не было, когда я уезжал несколько месяцев назад. Мой старший брат страдает и боится потерять женщину, которую любит. Как его брат, я должен взять себя в руки, отбросить свою гордость и помочь ему.
У Люси, его жены, рак груди был обнаружен слишком поздно и распространился слишком быстро. Врачи не уверены, сколько времени ей осталось. Ей всего тридцать один год, и диагноз стал для нас шоком. Даллас уволился с работы главного охранника Стеллы Мендес и вернулся домой, чтобы быть рядом с ней.
— Хорошо, — простонал я, подняв палец. — Я сделаю это, но при одном условии.
Он поднимает бровь.
— Это только временно. Максимум два месяца, и ты скажешь им, чтобы они занялись поиском замены.
Он выдохнул с трудом. — Спасибо. Твой рейс вылетает утром.
— Какого черта? Ты уже заказал мне билет?
Он кивает.
— А если я откажусь?
— Я бы попросил Люси.
— Ты играешь чертовски грязно. — Одно дело спорить с ним, но я никак не могу отказать Люси.
— Эта работа также поможет тебе уехать из города, чтобы дерьмо хоть немного остыло. Это беспроигрышный вариант.
— Мне не нужно, чтобы дерьмо остыло. — Мои мышцы напрягаются, пока я сдерживаю свой гнев — эта тема бесит меня больше, чем предложение о работе.
Он бросает на меня строгий взгляд. — Не делай того, о чем потом будешь жалеть.
— Мы не будем об этом говорить. — Я щиплю переносицу. — Сейчас это не обсуждается, слышишь?
— Я понимаю, брат. Я бы тоже был разъяренным ублюдком.
***
Невозможно не заметить любопытные взгляды, преследующие меня, когда я вхожу в Down Home Pub, горячее место в городе, если вы хотите выпить пива, хорошо провести время или утопить свою печаль.
Даллас заставил меня пойти выпить — так он это называл, чтобы поднять настроение нам обоим. Я, тупица, должен был догадаться, что это нечто большее, чем просто выпить пива и поболтать о том о сем.
В баре висит синий баннер «Добро пожаловать домой, Хадсон», а в пабе полно знакомых лиц — людей, которых я знал всю свою жизнь. Несколько месяцев назад я был бы рад такому сюрпризу.
А сейчас? Не очень.
Я всю жизнь прожил в Блу Бич, штат Айова. Это маленький городок, где каждый знает все о своих делах. Люди говорят так про все маленькие городки, но Блу Бич — это настоящий случай. Все знали, что моя невеста обманывала меня и планировала свадьбу с моим лучшим другом в назначенный день свадьбы раньше меня. Новости не распространяются так быстро, как сарафанное радио, когда вы находитесь за границей и ограничены в общении.
