Люди земли Русской. Статьи о русской истории - [73]

Он быстро создал целый промышленный организм, использовав сидевших на Соловках многочисленных специалистов. Вернее, он создал лишь штабы отдельных отраслей каторжно-социалистического производства, но тотчас же перекинул работы на материк, и на лесоразработках Вишеры, Кольских торфяниках доказал высокую прибыльность рабского труда. Этого было достаточно. Он был переведен в Москву в качестве главного экономсоветника НКВД.

Там осуществление его планов сразу получило необычайный размах, для которого потребовались новые и новые «наборы рабов».

На очереди стояло строительство Беломорско-Балтийского канала, и Френкель был назначен главою этой сверхегипетской работы. Не знаю точно, но думаю, что заключенным он тогда уже не числился. Да и был ли какой-нибудь смысл в этом пустом росчерке пера для человека, фактически уже обладавшего беспредельной властью над сотнями тысяч жизней, количество которых скоро перевалило за миллион, за два миллиона и начало возрастать в таких темпах, о которых плановики пятилеток не могли даже мечтать.

Социалистическое правительство не осталось в долгу у истолкователя в действенной форме теории социализма. По окончании Беломорско-Балтийской трагедии, в процессе которой погибло несколько сот тысяч людей, Френкель был награжден орденом и званием «героя социалистического труда».

Вряд ли возможно оспаривать безусловную справедливость награждения его этим званием. Труд беломорско-балтийских страдальцев был вне всякого сомнения социалистическим, ибо ни в одном другом не социалистическом государстве, на протяжении всей истории нашей культуры, таких форм не было. Можно ли назвать Френкеля его героем? Думаю, что и должно. Понятия о героизме в наш век стали довольно разнообразные…

Сплошная коллективизация и неразрывное с нею раскулачивание лучшей части крестьянства дали в руки Френкеля невероятное количество живой силы, которую он смог распределять по всей территории СССР. Выросло множество новых концлагерей по всему пространству от Немана до Тихого океана, от полярных льдов до тропического ада среднеазиатских пустынь. Две эти последние крайности добавили лучей к шедшей все выше и выше звезде Френкеля. Соцрабы были брошены в те районы, где нормальный труд невозможен и желающих заняться им не могло найтись при самой высокой оплате. Френкель дал их Молоху социализма бесплатно.

Мозг НКВД переживал очередные катаклизмы. Пал Ягода и его сменил Ежов. Погиб и он, уступив место Берии. Сменялся и сменяется весь состав коллегии НКВД-МГБ, но Френкель пребывает неизменно и несменяемо. Его теперешнего титула я точно не знаю: нечто вроде начальника управления всеми концлагерями в СССР и члена коллегии НКВД-МГБ.

Этот очерк, вернее информация о Френкеле, является своеобразно «юбилейной». Осенью 1922 г. – ровно 30 лет назад – на Соловецкий остров были доставлены первые каторжане. В 1927 г. – 25 лет тому назад – была окончательно оформлена воспитательно-трудовая часть управления Соловецких лагерей особого назначения, т. е. тот трамплин, с которого началась эта поистине необычайная даже в наш век карьера.

Спрут активного социализма раскинул свои щупальца на два материка и готовится охватить ими весь мир. В мозгу этого спрута находится человеческая личность, имя которой далеко не общеизвестное. Сила этой личности в ее полной аморальности. Эта аморальность не является каким-то демоническим страстным порывом. Это холодный, размеренный, рассчитанный до предала шаг лже-прогресса, охватившего все человечество. Гуманизм Возрождения породил рационализм, вполне законно перешедший в материализм и, в свою очередь, родивший социализм. Френкель сочетал в себе все эти «измы» и стал их выразителем на практике.

* * *

Недавно лишь я узнал, что противник Френкеля чекист Дерибас был арестован и уничтожен в 1938 г. на Дальнем Востоке. Мне невольно подумалось; не свел ли, наконец, спрут личные счеты с укусившей его когда-то ехидной? Френкель умел выжидать и бить наверняка. Мне это стало ясным при наблюдении первых шагов второго этапа его карьеры.

«Знамя России»,

Нью-Йорк, 31 октября 1952 г.,

№ 73, с. 7–10.

Историческая шишка (клочок соловецких воспоминаний)

О том, что на Соловках легко заработать хорошую порцию «дрына»[49]за невыполненный урок, за дискуссию с начальством или просто за здорово живешь, это все знают. Но возможно ли там получить тот же рацион за незнание последовательности престолонаследия Императоров Всероссийских?

Представьте, возможно, и был такой случай в 1925 г.

Соловецким театром заведовал тогда старый провинциальный актер Макар Семенович Борин[50], он же – шпион в пользу неизвестной ему самому иностранной державы. Помощником его по хозяйственной и прочим частям был юркий и ловкий еврейчик Абраша. Золото, а не помощник!

Самый северный из российских храмов Мельпомены крепко любили они оба, но Макар Семенович был актером старых кулисных традиций, воспитанным ими еще во времена жутких трагиков Геннадиев Несчастливцевых, а Абрашка лишь мечтал о роли, пока же самоотверженно нес тяжелую службу вездесущего помрежа, добывал, доставал, гонялся за нерадивыми актерами, собирая их на репетиции, монтировал сцену, ругаясь с плотником и даже становился на выходах сзади Макара Семеновича и легонько подталкивал его в нужный момент. Старый лицедей был уже глуховат и порой не слышал выходных реплик.