Люди земли Русской. Статьи о русской истории - [121]

Рассказанный мною в начале статьи случай не единичный факт. Я мог бы привести еще несколько десятков подобных из запасов только своей памяти. Я очень часто видел добрые отношения между немецкими солдатами и русскими крестьянами, у которых они были расквартированы. Видел случаи помощи со стороны немецкого офицерства русской интеллигенции городов. В частности, мой собственный сын был два раза буквально спасен немецкими офицерами. При внезапном оставлении Керчи, проходившем довольно беспорядочно, я видел, как немецкий офицер приказал своему солдату сойти с авто и уступить свое место офицеру-власовцу.

– Тебе грозит только плен, а ему верная смерть, – сказал он. Находящиеся теперь в эмиграции кавказцы могут подтвердить произведенное генералом фон Клейст[164] расформирование колхозов в Карачае,

поддержку им православной Церкви, ставропольцы – восстановление и охрану разграбленного красными музея, восстановление театра, школ, снабжение голодающих детдомов, организацию «зимней помощи», снабжаемой из Германии, и многое другое, но необходимо отметить и подчеркнуть, что все это происходило при военном командовании и управлении им областью, т. к. розенберговские гольдфазаны туда доехать не успели.

С прибытием гражданской администрации – чиновников Восточного министерства – и при переходе управления к ним обстановка разом резко изменялась к худшему, и именно тогда в среде русского населения возникал протест, выражавшийся в саботаже и партизанщине. Это правило было неизменным для всех областей, которые я видел, а видел я всю южную полосу России, от Ставрополя до Одессы.

Высшее командование немецкой армии вполне сознавало вредительскую работу национал-социалистической партии, выраженную действиями Ост-министериума. Это сознание подтверждено теперь рядом опубликованных документов, но, не повторяя их, я предпочту рассказать ходивший тогда среди немецкого офицерства очень характерный анекдот.

Он повествовал о предстоящей расправе с национал-социалистами. Сталин присуждал всех их вождей к смерти, но когда очередь дошла до Розенберга, то горячо вступился за него:

– Не повесить, а орден ему нужно дать! Ведь это же наш лучший помощник! Именно благодаря ему мы выигрываем войну.

Осознавало ли русское население оккупированных областей разницу в отношении к нему со стороны немецкой армии и национал-социалистической партии? Первые месяцы оккупации оно, конечно, не могло в этом разобраться, но в дальнейшем наступало прояснение, и одновременно с ним сохранялись добрые отношения с солдатами, но возникал антагонизм и даже ненависть к национал-социалистическим партийным чиновникам.

– Что их партийцы, что наши – один черт, – слышалась ходовая фраза.

Доверие же к немецкой армии не терялось. Доказательства этому – массовый уход городских обывателей и крестьянства с Северного Кавказа с отступавшими немцами, обусловленный именно тем, что в этих областях розенберговские чиновники себя проявить не успели. Число уходивших с немцами с Украины было в процентном отношении значительно меньше.

Какой же вывод можем сделать из всего перечисленного, того немногого, что может вместить газетная статья? Во-первых, тот, что вражды к немцу, как к таковому, в русской среде нет. Об этом свидетельствуют и теперь многочисленные показания вернувшихся из плена немцев.

Национал-социалистической партии и его злого гения А. Розенберга теперь не существует, но германская армия возрождается, и ей предстоит снова соприкоснуться с подсоветской русской армией, неотъемлемой частью русского народа. Будет ли это столкновением или соприкосновением? Как встретятся они – Иван и Фриц? Характер этой встречи, несомненно, будет во многом зависеть от тех политических факторов будущего, о которых мы в настоящий момент еще не имеем представления. Но мы смело можем утверждать, что оба народа, российский и германский, в достаточной мере поняли значение тоталитарных социалистических партий в их жизни. Немцев научил этому финал войны, русских – послевоенный период, разочарование в тех надеждах, которые сулила им купленная неимоверно дорогой цепей победа. Значительное просветление наступило и во взаимном понимании друг друга обоими народами. Немцы глубже всех в свободном мире уяснили себе, что российский народ и коммунистическая партия – два непримиримых врага. Об этом свидетельствуют и мемуары руководившего военными действиями генералитета и рассказы солдат, возвращающихся теперь из русского плена. О понимании немцев русскими мы можем получить сведения в книгах послевоенных перебежчиков Юрасова, Климова, Ольшанского и др. Пребывание оккупационной армии в Германии, несмотря на все рогатки, которыми окружила ее коммунистическая партия, многое показало ее солдатам и офицерам, а через них и всему российскому народу. Все эти факты дают нам возможность предположить и даже надеяться на то, что предстоящая встреча Ивана и Фрица будет не смертельной схваткой врагов, а соприкосновением представителей двух народов с совпадающей политической настроенностью и пониманием друг друга.

К сожалению, мы едва ли можем питать те же надежды на встречу подсоветской русской армии с армией США. Все политическое поведение руководителей северо-американской общественности в ведущейся в настоящее время холодной войне показывает нам полное непонимание с их стороны всей психики российского народа в целом, сдвигов в его политическом мышлении и развитии в нем национального самосознания. Подтверждения этому непониманию мы находим и в действиях пресловутого Американского комитета