Люди Огненного Кольца - [31]

— Инспектируешь? — Дина и впрямь была спокойна. — Или перевелся в редакцию провинциальной газеты?

Она не забыла обид. Но это тоже была ее черта. Моя работа всегда раздражала, да и сейчас продолжала раздражать Дину.

А когда Дину что-то раздражало, она долго не могла это простить.

Не обращая внимания на ее тон, я продолжал искать изменения. Должны же они быть! — пять лет…

И я нашел — первую, чуть заметную морщинку на левой щеке…

— Ты кто в этом доме — знакомая, любовница, друг?

Вопрос ее не смутил:

— Я все вместе. Можно?..

Последнее относилось к сигаретам. Я кивнул и, проведя пальцем по ровному пыльному слою, покрывающему весь стол, почти беспомощно спросил:

— Но ведь ты же была в Иркутске?

— И ты не был тут, — спокойно ответила Дина.

— А твой муж?

Ее ответ прозвучал уклончиво, но суть его я уловил, и во мне сразу вспыхнула надежда, жгучая и постыдная надежда, которую я, видимо, не смог скрыть, потому что Дина улыбнулась.

— Откуда же ты здесь? — повторил я.

— Разве Гера тебе не сказал?

— Я только что с самолета.

— Он все расскажет! — голос Дины звучал уверенно, но что-то заставило меня подумать, что если я не успею повидать Шпанова до его встречи с ней, то многого я вообще не смогу узнать…

— Не смотри, — попросила Дина.

Я отвернулся, но краем глаза видел, каким напряженным стало лицо Дины, когда, уставившись в зеркало, она черным карандашом подправила бровь…

— Гера почти не бывает дома, — пояснила Дина, закончив свое занятие. — Ему скоро в поле, вот он и сидит сутками в фондах, смотрит, что и когда делалось по его теме. Но о твоем приезде он, конечно, знает, так что, — она опять улыбнулась, — ты пока отдыхай.

Но я не хотел слушать о Шпанове.

Я привык к присутствию Дины.

Я ждал и боялся той минуты, когда Дина соберется уйти.

Но когда Дина ушла, холодная и спокойная, ничего не случилось. Просто в комнате стало чуть сумрачней, а дождь за окном усилился».

Юрий Васильев. РЕПОРТАЖИ: «…12 июня 1960 года из сахалинского, порта Корсаков на Северные Курилы вышел пароход «Капитан Смирнов», детище известной филадельфийской судостроительной компании, построившей, кстати, на своих верфях крейсер «Варяг». «Капитан Смирнов» кренился на левый борт, но бодро рассекал холодное Охотское море. Шли восемь суток. Штормило. В Северо-Курильске шел дождь, горбатый силуэт вулкана Эбеко вулканологи увидели только утром.

Этот вулкан расположен в самой северной части хребта, названного в честь известного геохимика академика В. И. Вернадского. На юге он отделен неглубокой седловиной от вулкана Наседкина, на севере соприкасается с разрушенным основанием Ветрового.

Сам по себе Эбеко не очень смотрится, но именно здесь широко развиты породы гидротермального метаморфизма и связанные с ним значительные скопления самородной серы. Эти месторождения всегда вызывали повышенный интерес исследователей, но только сейчас вулканологи всерьез приступили к их изучению.

Бивуак разбили в ущелье. С одной стороны ревел водопад, с другой резвился ручей, из которого можно было брать невкусную, но необходимую людям воду. Склоны вулкана были голые, на дрова шли обломки разрушенного серного завода, на котором японцы в свое время отрабатывали так называемые «серные бабы» — бугры чистой рафинированной серы. Делалось это просто: на зиму фумарола каптировалась досками, весной доски разбирались, и в руки рабочих попадал готовый брикет серы. Серы этой, нужно сказать, на Эбеко так много, что известны случаи, когда при извержениях она выплавлялась трещин и плыла по склонам вниз синими, призрачно светящимися потоками».

Юрий Васильев. ДНЕВНИК: «…Я думал о Герке. Я думал о его привычке не отвечать на письма. Я думал о Дине. Я думал о ее неожиданном появлении на острове. А за окном темнело и занудливо мерно шумел дождь.

Когда в дверь постучали, я заводил часы.

По времени это мог быть Герка, но он вряд ли бы стал стучать: во-первых, у него был ключ, во-вторых, кого бы он стал стесняться?.. И правда — на пороге возник плотный парень, закутанный в длинный плащ. Он стянул с головы мокрый берет, протянул руку:

— Сергей.

И прошел прямо в комнату.

Волосы на его голове были длинные и прямые, но даже под ними угадывались уши — нормальные уши чуть ненормальной величины. Впрочем, это его не портило, глаза отливали голубизной, манеры отличались демократичностью. Даже не осведомившись, кто я и что тут делаю, он удобно устроился в кресле и спросил:

— Как ты насчет «Ркацители»?

Я пожал плечами.

— Вино у меня с собой, придется тебе разыскать фужеры и штопор. Я бы и без штопора обошелся, да не хочется вино взбалтывать. Ты обо мне, наверное, слышал. Я — Гусев.

Я опять пожал плечами и принес фужеры.

Вино Гусеву нравилось. Он налил полный фужер и пил большими глотками, но без жадности. На щеках весело двигались желваки. Густые волосы на руках лоснились, как льняные. Мною Гусев заинтересовался, только распробовав вино:

— Надолго?

— Не очень.

— Герка где?

— Не знаю.

— В фондах сидит, — предположил Гусев. — Перед полем у него всегда такая запарка.

— А откуда, Сергей, ты мое имя знаешь? — Я тоже перешел на «ты».

— Так ты же журналист — Юра Васильев. У Герки куча твоих фотографий и статей тоже. Я, правда, ничего не читал, но Герка говорил — пишешь ты интересно. А о чем?