Люцина и ее дети - [7]
Яцек. Мама…
Бабка. Налей. Что из такой сучьей утробы могло выйти?
Яцек(встает). Мама?.. Не говори так.
Бабка. Сам подумай. Садись.
Яцек стоит.
Садись. Ты куда?
Яцек. Плохо мне… Плохо…
Люцина стоит одна под навесом дровяного сарая. Сцеживает молоко в какую-то посудину. Потом относит собаке. Быстро проходит через грязный двор и возвращается в дом. В кухню вбегает стайка ребятишек.
Прячутся под стол, потом вылезают и выбегают из дома.
Бабка. Тише! Скажи им что-нибудь. Ты слышишь, что я говорю?
Люцина. Слышу.
Бабка. Тогда открой рот и скажи им что-нибудь.
Люцина. А где им играть?
Бабка. Это… это игра?
Люцина. Войтек, Кася, за уроки. Пётрек — и ты марш наверх.
Пётрек. Нам ничего не задано…
Люцина. Что я сказала.
Бабка. Сразу надо было так. У меня голова раскалывается. Ты это назло мне. У тебя-то ничего не болит… У тебя никогда ничего не болело. Никогда. Но погоди, увидишь еще. Придет твой черед…
Бабка и Дед в кухне.
Бабка. Чего сидишь? Не видишь, что она взяла сопляков и пошла на автобус? Ну… Бери и иди… покажи ей. Пусть знает, что оставляет.
Дед одевается и уходит.
Люцина сидит на скамейке. Появляется Дед. В пальто и с портфелем. Садится рядом. Какое-то время они сидят молча.
Дед. Хочешь уйти?
Люцина молчит.
Дед. Таскаешь Яцека по судам…
Люцина молчит.
Дед. Что будет с детьми?
Люцина. Это мои дети. Они останутся со мной.
Дед. Суд решит.
Люцина. Это мои дети.
Дед. Суд про всех твоих детей не знает. (Ставит портфель на скамейку.)
Люцина (смотрит на портфель). Что это?
Дед. Не узнаешь? Твое…
Люцина. Мое… (Смотрит, онемев, на портфель.)
Дед. Косточки точно бумажные… Остальное все как… пергамент.
Звук приближающегося автобуса. Люцина не отрывает взгляда от портфеля. Дед встает и уходит с портфелем до того, как автобус останавливается. Люцина сидит неподвижно.
Войтек. Мы не едем? Мама…
Звук уезжающего автобуса.
Люцина и Яцек. Одни в комнате.
Яцек. Ты слышишь, что я тебе говорю?
Люцина молчит.
Яцек. Скажи…
Люцина. Хочешь знать? Правда хочешь знать? Она не сказала тебе? Не сказала сыночку…
Яцек молчит.
Люцина. Ты же знаешь. Должен знать. Ничего не было. Ничего. Ничего.
Яцек. Скажи…
Люцина. А если это была просто падаль… Что могло получиться из такого семени? Ну скажи? Что?
Яцек. Заткнись! Ни слова больше. Ни слова.
Люцина стоит за домом, прислонившись к стене. Выглядывает из-за угла, проверяет, не видит ли ее кто-нибудь. Быстро входит в сарай, осматривается. Начинает что-то искать. Сначала спокойно, потом все сильнее нервничая. Заглядывает повсюду, отодвигает инструменты. Не может найти того, что ищет. Действует все более беспорядочно. Открывается дверь. Это Дед. Какое-то время они смотрят друг другу в глаза.
Дед. Не найдешь. Никогда не найдешь.
Люцина. Отдай…
Дед молчит.
Люцина. Пожалуйста. Отдай мне их.
Дед идет к двери.
Отдай.
Дед. Не могу.
Люцина. Отдай… Умоляю…
В квартире Оли. Оля и Люцина. Одни в комнате.
Оля. Я дала тебе телефон адвоката… Ты должна была пойти в полицию, к врачу, получить судебно-медицинское заключение… Хоть что-нибудь… Я же сказала, что дам показания. Люцина… Ты могла уйти… Тогда… Ничего этого не было бы.
Оля. Ты позволила… Позволила ей…
Люцина. Ты не понимаешь…
Оля. Ты могла… Могла бы их отдать… Столько супружеских пар…
Люцина. Ты ничего не понимаешь.
Оля. Ты родила… Маленький, невинный…
Люцина. Он был мертвый.
Оля. Ты слышала его голос.
Люцина(через минуту). Я ничего, ничего не могла сделать… Ничего. Может быть, в первый раз, но не сейчас…
Оля. В первый раз?.. О чем ты говоришь?
Люцина молчит.
Оля. Уже так было? Люцина? Уже когда-то так было? Ты уже когда-то это делала? (Вдруг ударяет Люцину.) Как ты могла?! (Трясет Люцину. Внезапно быстро обнимает ее и прижимает к себе.) Извини… боже… Ты не понимаешь… как это… Извини. Боже…
Люцина!..
Ночь. Яцек возвращается пьяный.
Яцек. Где ты, птенчик? Ждешь… Затаился в гнездышке. А ну-ка, покажи… Покажи свои перышки…
Люцина сначала изо всех сил сопротивляется. Хочет выбраться из кровати. Они борются. Вдруг Люцина сдается. Перестает сопротивляться. Уступает.
Люцина сидит, скорчившись, в углу на табуретке у Оли.
Оля. Покажи… вся кожа содрана. Стало еще хуже?
Люцина молчит.
Оля. Хуже, я вижу.
Пауза.
Люцина. Я должна уехать.
Оля. Одна?
Люцина. Должна.
Оля. А дети?
Люцина. Я не могу больше ждать. Ты не понимаешь… Не могу.
Пауза.
Оля. Люцина…
Люцина. Помоги мне. Пожалуйста.
Оля. Останься. Останься здесь. Есть комната… Все необходимое…
Кухня в квартире Оли. Люцина чистит картошку. Оля закуривает.
Оля. Хочешь?
Люцина мотает головой.
Оля. Хорошие. Последние деньги на них трачу. Ну…
Люцина (берет сигарету). Спасибо. (Возвращается к своему занятию.)
Оля. Прервись на минутку. А то не почувствуешь вкуса.
Люцина садится за стол. Затягивается.
Ну как?
Люцина. Хорошие.
Оля. Я все собираюсь бросить… (Пауза.) А ты?
Люцина. Я пробовала.
Оля. Но меня обязательно что-нибудь выведет из себя и… покупаю такие, которые мне не по карману.
Люцина(затягивается). Все приятнее.
Оля. Вот видишь… Ты курила, когда была беременна?.. Сейчас столько об этом говорят… по телевизору, в газетах… Аж противно.
Люцина. С Касей нет… Только с Войтеком, Пётреком и…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пьеса каталонца Жорди Гальсерана (1964) «Метод Гронхольма». Содержание ее самое современное и обыденное: собеседование с четырьмя кандидатами на место топ-менеджера крупной компании. Но по ходу дела соискатели (а заодно — читатели или зрители) под новым углом зрения видят друг друга, цивилизацию, к которой принадлежат, и — себя. «Смешная пьеса о страшном», — как сказано во вступлении Натальи Ванханен, переводчицы «Метода Гронхольма».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Утренняя фея [=Та, которую не ждут]](/storage/book-covers/14/14b2a55ba916c0e4d5c9aca3b9fc6e92bae44b9c.jpg)
События разворачиваются в когда — то бывшем богатым доме, в котором проживают хозяйка и трое ее детей. Женщина четыре года назад потеряла взрослую дочь, у нее затяжная депрессия, жизнь ее не радует, она запрещает своим детям играть, смеяться, ходить в школу. Однажды у них в доме появляется загадочная Странница.Ее лицо кажется таким знакомым. Очень скоро стало ясно, что это явилась к ним смерть. Детям она понравилась, они вовлекают ее в свои игры, учат смеяться. Гнетущая обстановка в доме поменялась в лучшую сторону — получилось так, что явление Странницы подарило людям счастливую и спокойную жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это не пьеса, это сборник текстов для пения и декламации. Все, что написано — кроме заголовков, — должно произноситься на сцене, все входит в текст.Нет здесь и четко обозначенных действующих лиц, кроме Души, мертвого Вора и Ювелира. Я понятия не имею, сколько должно быть врачей, сколько женщин, сколько бабок в хоре, сколько воров — приятелей убитого. Для меня они — голоса во мраке, во мраке ночи. Пропоют свое и замолкают. Еще должны кудахтать куры и выть собаки. Так мне это слышится.Анджей Стасюк.
В антологии собраны разные по жанру драматические произведения как известных авторов, так и дебютантов комедии и сочинения в духе античных трагедий, вполне традиционные пьесы и авангардные эксперименты; все они уже выдержали испытание сценой. Среди этих пьес не найти двух схожих по стилю, а между тем их объединяет время создания: первое десятилетие XXI века. По нарисованной в них картине можно составить представление о том, что происходит в сегодняшней Польше, где со сменой строя многое очень изменилось — не только жизненный уклад, но, главное, и сами люди, их идеалы, нравы, отношения.
Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.
В Антологии современной британской драматургии впервые опубликованы произведения наиболее значительных авторов, живущих и творящих в наши дни, — как маститых, так и молодых, завоевавших признание буквально в последние годы. Среди них такие имена, как Кэрил Черчил, Марк Равенхил, Мартин МакДонах, Дэвид Хэроуэр, чьи пьесы уже не первый год идут в российских театрах, и новые для нашей страны имена Дэвид Грейг, Лео Батлер, Марина Карр. Антология представляет самые разные темы, жанры и стили — от черной комедии до психологической драмы, от философско-социальной антиутопии до философско-поэтической притчи.