Любовная история галлов - [5]

Сказанного было Кастильянту достаточно, чтобы счесть себя у желанной цели. Он бросился к ногам Арделизы; но, когда попытался использовать этот смиренный поступок как предлог для более смелых действий, она воскликнула:

— Нет-нет, так не пойдет. Авансы — не женское дело; где вы слышали о подобном? Когда дадите мне настоящие доказательства великой страсти, я не останусь неблагодарной.

Кастильянт понял, что у нее принято давать товар лишь после получения денег, и предложил ей двести пистолей, которые у него были с собой. Вручив их, он сказал:

— Если вы согласитесь дать мне какие-то знаки вашего расположения в обмен на это, я буду вам очень обязан; если же хотите получить сначала всю сумму, напишите расписку на полученный задаток.

Красавица предпочла наградить влюбленного поцелуем, а не писать расписку, и Кастильянт ушел, заверив, что принесет остальное на другой же день.

И не преминул это сделать. Едва деньги были отсчитаны, Арделиза сдержала слово, исполнив свои обязательства так честно, как только это возможно при подобном договоре. Хотя Кастильянт вошел к ней через ту же дверь, что и Криспен, она обошлась с ним лучше — то ли потому, что надеялась на особую выгоду, то ли он обладал каким-то скрытым качеством, не менее ценным, чем щедрость. Так или иначе, она не потребовала у него новых доказательств любви, чтобы вновь его осчастливить; за свои десять тысяч ливров он был любим в течение трех месяцев — вернее, встречал такой прием, как если бы был любим.

Между тем Кандоль, получив известия о новых проделках своей любовницы, написал ей письмо:

Пусть даже Вы сумели бы оправдаться передо мной во всем, в чем Вас обвиняют, я не решился бы далее любить Вас. Даже если бы мое решение Вас огорчило, — так Вы сами сделали все для своего несчастья. Я не могу любить Вас, не роняя себя. Обычно любовникам сладостно слышать имя возлюбленной; я же вздрагиваю, прочитав или услыхав Ваше. Мне постоянно кажется, что я сейчас узнаю о Вас какую-нибудь историю, которая окажется еще хуже предыдущей. А ведь мне незачем знать что-то еще, чтобы презирать Вас. Вы не можете ничего добавить к Вашей порочности. Знайте же, что я никогда Вас не прощу: ничего другого не может ожидать бесчестная женщина от порядочного человека, который глубоко ее любил. Я не вхожу ни в какие подробности, потому что мне не нужны Ваши оправдания. Вы достаточно изобличены; я никогда не смогу вновь стать Вашим другом.

Кандоль написал это письмо перед самым отъездом, готовясь вернуться ко двору. Он только что перед тем проиграл сражение, и сие немало способствовало горечи его послания. Он не мог вынести того, что потерпел поражение повсюду; будь он счастливее в любви, это несколько утешило бы его в военной неудаче. Итак, он отправился в путь, безмерно удрученный горем. В других обстоятельствах Кандоль летел бы во весь опор, но теперь, предчувствуя недоброе, ехал очень медленно. В дороге он начал ощущать недомогание. Когда проезжал Вьенн¹², ему стало плохо, но, находясь в одном дне пути от Лиона, он решил добраться туда, зная, что там его будут лечить лучше. Однако Кандоль был так утомлен и измучен военной кампанией, что пережитые горести сразили его. Не помогли ни молодость, ни врачи: спасти его жизнь не удалось¹³.

Но и жесточайшая болезнь не могла заставить его забыть о неверности Арделизы, поэтому накануне своей кончины он написал ей письмо:

Если бы, находясь при смерти, я еще сохранял уважение к Вам, мне было бы страшно досадно, что я должен умереть, но так как я не могу больше Вас уважать, то и о жизни не сожалею. Она была мне дорога лишь потому, что я надеялся счастливо прожить ее подле Вас. Но ни немногие, увы, хорошие качества, которыми я обладал, ни величайшая в мире страсть не помогли осуществлению моих надежд, и я больше не привязан к жизни. Смерть избавит меня от многих несчастий. Если бы в Вас была хоть капля нежности, Вы не могли бы увидеть меня в теперешнем моем состоянии, не задохнувшись от слез. Но, благодарение Богу, природа позаботилась о Вас, и раз Вы были способны ежедневно доводить до отчаяния человека, любившего Вас как никто на свете, то смерть моя Вас не тронет.

Первое письмо, которое Кандоль написал Арделизе по поводу Кастильянта, напугало ее; она со страхом думала о его возвращении и, пожалуй, предпочла бы никогда больше его не видеть. Но когда до нее дошел слух о том, что Кандоль при смерти, и когда затем она узнала от своей подруги Фезики, что он скончался, Арделиза едва не умерла сама. Некоторое время она лежала без сознания и пришла в себя, только расслышав имя Миреля, желавшего, как ей сказали, говорить с ней. Мирель был главным поверенным тайн Кандоля. Он привез Арделизе письмо, которое тот написал ей на смертном одре, и шкатулку, где хранились ее письма и все, что она дарила возлюбленному на память.

Прочитав последнее письмо, Арделиза залилась неудержимыми слезами. Графиня, которая, видя плачевное состояние подруги, не отходила от нее, предложила, чтобы немного рассеять ее горе, открыть шкатулку. Сверху там лежал носовой платок, в нескольких местах запятнанный кровью.