Любовь во время карантина - [29]

Это произошло на дне рождения моей знакомой. Она предложила мне забрать Эпикура, он был самым красивым и впечатляющим, самым крупным и, следовательно, сильным. Естественный отбор был на его стороне. Пока все играли в игры и пили вино, я обдумывала новый поворот в своей жизни. Смогу ли я обеспечить его? Будет ли нам здорово вместе? Что, если мне надо будет уехать из Москвы? Можно ли принести его в общежитие? День рождения был в дальнем Подмосковье, так что времени до последней электрички и до окончательного решения было совсем немного. Мне сказали, что в нынешней их жизненной ситуации Эпикур вряд ли выживет, но может, и выживет. Такая речь убедила меня в необходимости Эпикура в моей жизни. Эти люди знали, на что давить.

Я носилась с ним как с яйцом. В основном он состоял из кальция и ему тоже нельзя было падать – он мог бы разбиться, поэтому сравнение с яйцом мне нравилось особенно. Он ел яичную скорлупу, то есть фактически состоял из нее. Его хрупкость и уязвимость пугали меня. Денег на терапию не было, но, если бы были, я думаю, я бы обсуждала только свои тревоги о нем.

Я боялась, что:

– он умрет от неведомой причины просто так сам по себе;

– он умрет, потому что я случайно накормлю его едой с солью, а ему нельзя соль;

– он откроет клетку, попадет во внешний мир и умрет там от обезвоживания;

– он откроет клетку, попадет во внешний мир и разобьется;

– его найдут комендантки общежития и сделают с ним что-то плохое;

– он замезнет в холодном общежитии и умрет от нехватки тепла;

– он выпадет из раковины и умрет, потому что в раковине у него находятся все внутренние органы;

– он просунет голову в слишком большую дырку в клетке, застрянет там и задохнется.

Со временем страхи отступили. Он часто сидел у меня на ладонях и ползал по рукам. Мы были довольной семьей. Эпикур был удивительным существом, я часто делала эпикурвотчинг, потому что ни с чем похожим в жизни не сталкивалась. Все люди вокруг меня активно выражали свое мнение об Эпикуре. Моя тогдашняя девушка его не выносила, а моя тогдашняя лучшая подруга – обожала. Эпикур появился у меня в мае, а потом было лето, то есть замечательное время года, чтобы путешествовать, и я, конечно, поехала в Краснодар отдыхать. Лететь надо было на самолете, поэтому Эпикур остался жить на две недели у моей тогдашней лучшей подруги. Ее родители сказали, что я эксплуатирую животное, и требовали выпустить его из клетки. Я не очень переживала, потому что в Краснодаре у меня началась температура, я лежала неделю в блэкауте.

Когда я вернулась из Краснодара, то сразу захотела в свой родной город Ижевск. Я взяла тогдашнюю лучшую подругу и Эпикура, села в поезд и приехала в Ижевск. Эпикур жил в трехлитровой стеклянной банке. Я отправляла своей девушке селфи с банкой и Эпикуром. Она отправляла мне эмоджи с тошнотой. Так мы расстались по интернету. Я стала спать со своей лучшей подругой, потому что на самом деле очень ее любила. Это были счастливые две недели.

Лето все не заканчивалось, приключения продолжались. Мы с другими подругами решили поехать в Йошкар-Олу. Что? Да! Мы ткнули пальцем в карту России и поехали. Эпикур, естественно, поехал с нами. В Йошкар-Оле мы видели все. Мы видели набережную, сделанную как пластиковая Европа, мы видели парк Марий Чодра, мы видели школу, похожую на замок Дисней, мы видели одежду луговых мари. Эпикур ничего не видел, он сидел дома в нашей некрасивой темной квартире в центре города. Я гуляла с Олей вдвоем, и мы придумывали гениальные перформансы. Эпикур был затмлен людьми. Оля его тоже не жаловала, но с Олей совсем не хотелось расставаться. И я так была увлечена дружбой с Олей, что случайно рассталась с Эпикуром. Я забыла его на вокзале. Я плакала в поезде, звонила маме, Оля утешала меня. Я почувствовала полную беспомощность и неспособность позаботиться даже о таком маленьком и не слишком требовательном Эпикуре.

Социальная сеть фейсбук мне казалась чем-то незначительным, где преподаватели делятся фотографиями своих детей, поэтому я решила написать пост о потере Эпикура «ВКонтакте».

Утром мне пришли странные, но дружелюбные сообщения от какого-то мальчика. Он забрал Эпикура с вокзала и стал пытаться переправить его в Москву. Спустя два дня я поехала в шесть утра на автовокзал куда-то на Измайловскую. Я отдала водителю автобуса восемьсот рублей и забрала живого и здорового Эпикура. Кажется, мой страх потери был сильнее, чем его. Не уверена, что он вообще способен на привязанность. Только если к огурцам.

Дальше становилось хуже. У Эпикура, как и у всех его сородичей, было больше тысячи зубов. Но я никогда не ощущала от него угрозы. Он был опасен только огурцам. Иногда я сажала его на руку. Физическая близость создавала между нами призрачные эмоциональные нити. По крайней мере я убеждала себя в этом. В одну из тактильных коммуникаций Эпикур присосался к моей руке и довел мою руку до синяка. Он, наверное, не кусал, а как-то всасывал кожу. Я не знаю точно, но это было больно. Я читала, что, если рано забрать котенка от матери, у него может нарушиться сосательный рефлекс – он будет обсасывать все, похожее на кошачью грудь. Но Эпикур не был котенком. Он даже не был млекопитающим. Наши отношения от его действий очень пострадали: я стала бояться с ним любых контактов и только изредка доставала за раковину, чтобы помыть.