Любовь во время карантина - [27]

– Не думаю, что это хорошая идея.

Несмотря на категоричность, Лиза всерьез задумалась о Мишином предложении.

На этой неделе Яра с подписчиками разбирала «Шум и ярость». Лиза убеждала себя, что нет ничего сложного в том, чтобы прочесть краткое содержание и написать пару комментариев во время эфира. Может, Яра обратит на нее внимание и узнает по аватарке. Так Лиза и поступила.

Как оказалось, привлекать внимание тем, в чем совсем не разбираешься, – действительно дурацкая идея. Во время эфира Яра постоянно выбирала случайного зрителя и подключала его к трансляции. На этот раз таким зрителем стала Лиза, написавшая «Очень люблю творчество Фолкнера!» в комментариях. К подобному повороту она не была готова и все же дрожащими пальцами подтвердила запрос.

Не успела Лиза моргнуть, как Яра стала бомбардировать ее вопросами о писателе и его персонажах. Фолкнера Лиза не читала даже урывками, а потому отвечала общо и размыто; она попыталась сказать что-то про Бенджамина, но никак не могла вспомнить, какой это из братьев; решила упомянуть сестру, но назвала ее Кэти. В отчаянии Лиза пролепетала что-то вроде «связь такая хреновая, тебя совсем не слышно» и нажала на крестик в углу экрана.

Выключив телефон, она бросила его на кровать, словно вместе с погасшим дисплеем сотрется и все случившееся. Потом походила по комнате, чувствуя, как колотится сердце, и прислонилась лбом к холодному стеклу. Все кончено. В непроницаемо темном небе Лиза видела угасающую надежду.

«Лиза Касаткина – маленькая катастрофа», – вспомнила она слова мамы. Только мама немного ошиблась: на самом деле Лиза – большая катастрофа.

Она осторожно шагнула в гостиную: комнату освещал голубоватый свет телевизора. Мама сидела на диване, скрестив руки, и смотрела передачу про животных.

– Чего встала как привидение?

– Ма…

– Да?

– Иногда, чтобы казаться умнее, лучше промолчать, да?

– А перед кем ты хочешь казаться умнее? – Мама сдвинула очки на переносицу и убавила звук телевизора.

– Ну… – Лиза опустила взгляд. Она хотела стереть этот вечер из памяти и начать все заново. – Мне нравится один человек. И я хотела выглядеть лучше, чем я есть…

– Послушай, Лиз, тебе не надо никем казаться, чтобы нравиться людям. Ты ведь не хочешь, чтобы им нравился выдуманный образ? – Мама мягко улыбнулась. – Просто будь собой. А если не понравишься такая, какая есть, ну… это же не конец света, правда?

Лиза помолчала.

– Ладно, пойду спать. Это так, глупости.

Включить телефон Лиза так и не решилась. И для надежности положила его экраном вниз. Но уснуть не смогла: ворочалась, проигрывая произошедшее в голове, и воображала другой исход разговора. Наверное, Яра запомнит ее, но совсем не так, как хотела Лиза.

Уснула она под утро. И поняла, что нельзя вечно бегать от того, что случилось. Нужно принять ситуацию. Принять себя такой, как есть. Нелюбовь к чтению не делает ее хуже других. А ситуацию с Ярой она переживет. Со временем.

Нажав на кнопку включения мобильника, Лиза на пару секунд прикрыла глаза и перевела дыхание. Почему-то она чувствовала себя так, словно идет по канатной дороге.

И обязательно упадет.

Лиза Каменская Проблема огурца в отдельно взятом хаусхолде

Вечерний автобус может быть быстрее ног, но может быть и медленнее. Каждый вторник Лика делала ставку на московский транспорт и выигрывала пять, максимум десять минут. Лика с радостью сделала бы ставку на велосипед, но, во-первых, сидеть потной на занятиях неприятно, во-вторых, в Москве лихой не только общественный, а весь транспорт. И в-третьих, Саша запретит хранить велосипед в квартире.

Автобус удобно остановился у продуктового. Лика надела маску и вбежала в магазин. Вбежала, потому что, если задержаться, очки запотеют так сильно, что сложно будет не врезаться в дверь. Маска пахла кофе и колбасой и использовалась уже примерно в тридцатый раз.

Последний месяц Лика, не склонная к внезапным тратам, все чаще стала возвращаться из магазина с внезапной банкой мороженого, пельменями или новым «азиатским» соусом. После того как она съехалась с Сашей, импульсивные покупки приходилось дублировать, но с поправкой на Сашины вкусы, которые Лика пока изучила плохо. Она дергала Сашу в телеграме фотографиями стеллажей с пивом и пирожными и покупала, что та выберет.

В этот раз Саша попросила купить огурцы и полироль. Покупки часто были на Лике, готовка – на Саше. Это гетеросексуальное деление смущало Лику, но готовила она реально плохо. В ее арсенале были три блюда, на приготовление которых уходило по два часа, а результат был нестабильным. Вину за неравное распределение домашнего труда Лика восполняла покупкой еды.

Это был первый раз, когда Лика покупала огурцы. Это мог бы быть первый раз, когда Лика покупала полироль, но его в магазине не оказалось, поэтому пришлось сразу перейти к следующему пункту списка.

Огурцы. Выбор сложный: уже упакованные или набрать самой? Помельче или покрупнее? С колючими пупырками или гладкие? Темно-зеленые или белесые? Неловко постояв у овощного стеллажа и пощупав разные огурцы, Лика доверилась капитализму и купила упакованные в пленку, не особо всматриваясь в пачку. Огурцы не помидоры и не слива. Огурцы не бывают криминально плохими.