Любовь во время карантина - [31]

Съемки проходили в Измайловском парке, и все ждали пятницы, когда по прогнозу должен был выпасть снег. Мы надеялись, что он прикроет оттаявшую унылую землю и голые кусты и создаст хоть какой-то контраст, чтобы те самые голуби в кадре были заметны. Ближе к делу прогноз поменялся, снежинки в календаре передвинулись на субботу. Толик решил перенести съемки, но оказалось, что запланированные изначально старики прийти в этот день никак не могут – поликлиника, внуки и что-то там еще. Пришлось решать оперативно – я попросила помочь деда, а художница по костюмам Таня, которая жила неподалеку, позвала свою активную соседку, Светлану Николаевну.

Сцену снимали довольно долго – сначала все никак не слетались голуби, и нужно было видеть, как мы выманиваем их с небольшой опушки, оставляя хлебный след к нашей локации. Потом что-то не так было с репликами героев – режиссер Толя добивался, чтобы актриса «истерично кричала, но выглядела адекватно». Все это время Танина соседка держала моего деда под руку, а он, такой красивый в своем парадном пальто и красном щегольском шарфе, кидал кусочки батона, болтая с ней и почти не глядя на голубей. После съемок все умилялись и подшучивали надо мной, потому что дед со Светланой Николаевной так и удалились – под ручку.

Только в тот вечер я задумалась, как должно быть непросто, когда ты двадцать лет подряд просыпаешься совсем один и не можешь с кем-то обсудить свои сны, ту самую коленку или какие-то случайные мысли… Если я за три года без парня уже схожу с ума, то как же переживается мысль, что твое одиночество – навсегда, и его уже никто не изменит?..

Почему-то сразу вспомнилось, как несколько раз я пробовала увидеть дедушкино лицо, особенно на старых фотографиях, так, словно вижу незнакомца. Мне было интересно: могла бы я влюбиться в такого мужчину, будь я на месте своей бабушки, и как бы оценила его профиль в тиндере, будь он сегодня посторонним молодым человеком. Ничего не выходило, я слишком хорошо знала его внешность, а еще сразу видела свой нос, папины глаза и другие куда менее очевидные фамильные черты. Нос был с небольшой горбинкой, которая в моем отражении последние годы мне очень нравилась, а глаза были большие и серые, с пушистыми светлыми ресницами. Всегда хотела такие ресницы себе, но мои были короткими и прямыми, как у папиной сестры, тети Ани.

Через две недели я заглянула проведать его, принесла печенье, и мы сели на кухне пить чай и обсуждать погоду, новости, жизнь моих родителей и брата. Я все искала удобный момент, чтобы спросить деда о новой подружке, но боялась его задеть, особенно если они действительно продолжили общаться. Дед болтал и хохотал как обычно и про Светлану Николаевну ничего не говорил. Может, уже и забыл про нее. Сколько раз у меня такое было, могу понять. Мы обсудили машину, которую собирался покупать мой старший брат, и новые кулинарные курсы, куда записалась мама, поговорили про его планы на визит к кардиологу и посмеялись над новостями о новом китайском вирусе – очередном гриппе, которого все будут бояться.

Чай закончился. Дед включил телевизор, и мы еще немного посидели молча: он смотрел новости, а я листала инстаграм. После новостей началось какое-то крикливое ток-шоу, я уже собиралась встать и попрощаться, как вдруг в прихожей зазвонил дедушкин мобильник. Дедушка подскочил так, что уронил пульт, чуть растерялся, не понимая, поднимать его или бежать к телефону. Я жестом показала, что подниму пульт сама, дедушка кивнул и, чуть прихрамывая, заторопился ответить на звонок. Мне было любопытно, почему дед так разволновался, и с пультом в руке я без стеснения прошла следом в прихожую.

– Алло, Светлана Николавна, здравствуйте-здравствуйте. – Дед заметил, что я стою в дверном проеме, смущенно улыбнулся и поспешил скрыться на кухне. – Ну как, получилось с талончиком?

Продолжения разговора я не узнала: он прикрыл дверь, а совсем уж нагло подслушивать я не решилась. Вернулась к телевизору, снова открыла инстаграм и листала сториз, пока не поняла, что даже не смотрю на фотографии и видео, а просто улыбаюсь и думаю, как удачно пошел снег именно в тот день. Люблю видеть в таких ситуациях знаки судьбы. Это очень романтично.

Дед вернулся с кухни, медленно, словно виновато прошел к дивану и сел на краешек. Смотрел на старенький мобильник в своих руках и никак не мог сдержать улыбку. Потом поднял глаза на меня. Я тоже улыбалась, совершенно растроганная. Хотелось обнять его и сказать что-нибудь хорошее.

– Ну расскажи уже, – не выдержала я.

– Да что там… Это ты меня на съемки таскала, помнишь? Вот мы со Светланой Николаевной как-то подружились. В театр вот я собрался, говорил, да… Мы собрались.

– Дедушка, я очень рада, что у тебя появилась подружка, – хихикнула я.

Дед попробовал строго нахмуриться, но вышло слишком наигранно:

– Ну давай тут, мы просто общаемся.

Театр был запланирован на конец марта, но за неделю до этого вышел указ, отменяющий все массовые мероприятия, а затем и рекомендация всем пожилым людям оставаться дома. Мы договорились с дедом, что будем привозить продукты и выбрасывать мусор, но в квартиру пока заходить не будем. Дед старался держаться стойко, шутил, грозил, что наконец-то приберется и выбросит весь хлам, раз мы его потащим до помойки, но все-таки под конец неизменно тяжело вздыхал: