Любовь среди руин. Полное собрание рассказов - [148]
Спустя примерно неделю после визита евреев он получил из штаб-квартиры в Бари радиограмму, в которой говорилось: «Исследовательская группа апвон[188] запрашивает любые сведения перемещенных лицах территории югославии тчк доложите ситуации вверенном вам участке». Он ответил: «Сто восемь евреев». На следующий день (сеанс радиосвязи длился всего два часа в день) ему отстучали: «Сообщите подробные данные по евреям имена фамилии гражданство условия». Так что долг службы увлек его из садов на улицы, где над лепными раковинами фонтанчиков доцветали лимонные деревья. Он проходил мимо оборванных чванливых партизан — все они были очень юны, некоторые едва вышли из детского возраста; мимо девушек в военной форме: перебинтованных, позвякивающих медалями, увешанных гранатами, коренастых, непорочных, веселых, бесполых и едва ли похожих на человеческих женщин; все они, взращенные на горных бивуаках, распевая патриотические песни, шагали плечом к плечу по тротуарам, где всего несколько лет назад ковыляли ревматики и завязывались легкие курортные романы.
Евреи жили в бывшем здании школы возле разрушенной церкви. Майор Гордон явился туда в сопровождении Бакича. В здании царил полумрак, поскольку в окнах не было ни одного стекла и их заменили листы фанеры и жести, извлеченные из обломков других разрушенных зданий. Мебели тоже не было. Большинство обитателей дремали в неряшливых гнездах из тряпья и соломы. Когда вошли майор Гордон и Бакич, они очнулись, поднялись на ноги и отступили к стенам и темным углам, одни воздевали кулаки в знак интернационального приветствия, другие прижимали к груди свои жалкие пожитки. Бакич подозвал одного из евреев и грубо допросил его на сербохорватском языке.
— Он грит, остальные пошли за дровами. А эти больные. Что вы хотите, чтоб я им сказал?
— Скажите, что американцы в Италии хотят им помочь. Я пришел узнать, что им нужно, и потом доложить.
Эта информация вызвала небывалое оживление. Евреи обступили их, к ним присоединились люди, обитавшие в других частях дома, пока майор Гордон не оказался в окружении толпы из тридцати или даже более человек, все они отчаянно галдели, перечисляя все, что приходило на ум: иголку, лампу, масло, мыло, подушку; звучали и самые фантастические просьбы: перелет в Тель-Авив, самолет в Нью-Йорк, сведения о сестре, которую последний раз видели в Бухаресте, койка в больнице.
— Ну вот вам, они все хочут самого разного, а ведь их тут только половина.
Минут двадцать майор Гордон слушал этот гвалт и чувствовал, что задыхается. Затем он сказал:
— Ну, думаю, мы уже достаточно насмотрелись. С этой толпой каши не сваришь. Прежде чем мы сможем что-либо для них сделать, нужно их как-то организовать. Они должны составить собственный список. Я бы хотел найти ту венгерку, которая говорит по-французски. Она хоть что-то соображает.
Бакич навел справки и сообщил:
— Она здеся не живет. Ее муж работает электриком, так что они получили дом в парке.
— Что ж, давайте выберемся отсюда и попробуем ее отыскать.
Они вышли из дома на свежий воздух, к солнечному свету и поющим компаниям молодых воинов. Майор Гордон с благодарностью перевел дух. Это был мир, который он понимал: оружие, армия, союзники, враг, ранения, нанесенные и принятые с честью. Очень высоко над ними огромная эскадрилья крошечных сияющих бомбардировщиков идеальным строем прогудела в небе по своему ежедневному маршруту из Фоджи[189] куда-то к востоку от Вены.
— Ага, опять они, — сказал майор. — Не хотел бы я оказаться там, где они сбросят свой груз.
В его обязанности входило впечатлять партизан колоссальной мощью военных сил союзников, небывалыми разрушениями и битвами на далеких полях, которые ведутся для того, чтобы каким-то образом однажды устроить счастливую жизнь здесь, где о ней так прочно забыли. Майор прочитал Бакичу небольшую лекцию, содержащую некоторые статистические данные о фугасных бомбах и прицельном бомбометании. Но другая часть его разума пребывала в непрерывном, хоть и медленном, движении. Он столкнулся с абсолютно новым явлением, и ему требовалось новое внутреннее зрение, чтобы ясно это увидеть и переосмыслить: человеческое сообщество на самом дне, страдания совсем иного порядка, нежели те, о которых он слышал или догадывался ранее. Он пока что не испытывал ни ужаса, ни жалости. Его непрошибаемой шотландской рассудительности требовалось время, чтобы усвоить этот опыт.
Они разыскали дом четы Каньи. Это был садовый сарай, укрывшийся в кустарнике в отдаленной части общественного парка. Крошечная комната, земляной пол, койка, стол, свисающая на шнуре электрическая лампочка; по сравнению со школой это место было образцом восхитительного комфорта и уединения. Впрочем, в тот свой визит майор Гордон обстановки дома не разглядел, поскольку мадам Каньи, развешивавшая во дворе белье, поспешила его увести подальше от хижины, чтобы они не разбудили ее мужа.
— Он не спал всю ночь и не приходил домой почти до полудня. На заводе произошла авария.
— Да, — сказал майор Гордон, — мне пришлось лечь спать в девять часов в кромешной тьме.
— Все постоянно выходит из строя. Оборудование совсем изношено. Топливо никуда не годится. И вся проводка гнилая. Генерал этого не понимает и во всем винит моего мужа. Часто ему приходится работать всю ночь.
Роман «Мерзкая плоть» — одна из самых сильных сатирических книг 30-х годов. Перед читателем проносится причудливая вереница ярко размалеванных масок, кружащихся в шутовском хороводе на карнавале торжествующей «мерзкой плоти». В этом «хороводе» участвуют крупные магнаты и мелкие репортеры, автогонщики, провинциальный священник и многие-многие другие.
В романной трилогии «Офицеры и джентльмены» («Меч почета», 1952–1961) английский писатель Ивлин Во, известный своей склонностью выносить убийственно-ироничные приговоры не только отдельным персонажам, но и целым сословиям, обращает беспощадный сатирический взгляд на красу и гордость Британии – ее армию. Прослеживая судьбу лейтенанта, а впоследствии капитана Гая Краучбека, проходящего службу в Королевском корпусе алебардщиков в годы Второй мировой войны, автор развенчивает державный миф о военных – «строителях империи».
Ироническая фантасмагория, сравнимая с произведениями Гоголя и Салтыкова-Щедрина, но на чисто британском материале.Что вытворяет Ивлин Во в этом небольшом романе со штампами «колониальной прозы», прозы антивоенной и прозы «сельской» — описать невозможно, для этого цитировать бы пришлось всю книгу.Итак, произошла маленькая и смешная в общем-то ошибка: скромного корреспондента провинциальной газетки отправили вместо его однофамильца в некую охваченную войной африканскую страну освещать боевые действия.
Творчество классика английской литературы XX столетия Ивлина Во (1903-1966) хорошо известно в России. «Возвращение в Брайдсхед» (1945) — один из лучших романов писателя, знакомый читателям и по блестящей телевизионной экранизации.
Видный британский прозаик Ивлин Во (1903–1966) точен и органичен в описании жизни английской аристократии. Во время учебы в Оксфорде будущий писатель сблизился с золотой молодежью, и эти впечатления легли в основу многих его книг. В центре романа «Пригоршня праха» — разлад между супругами Тони и Брендой, но эта, казалось бы, заурядная житейская ситуация под пером мастера приобретает общечеловеческое и трагедийное звучание.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
Историческая трилогия выдающейся норвежской писательницы Сигрид Унсет (1882–1949) «Кристин, дочь Лавранса» была удостоена Нобелевской премии 1929 года. Действие этой увлекательной семейной саги происходит в средневековой Норвегии. Сюжет представляет собой историю жизни девушки из зажиточной семьи, связавшей свою судьбу с легкомысленным рыцарем Эрландом. Это история о любви и верности, о страсти и долге, о высокой цене, которую порой приходится платить за исполнение желаний. Предлагаем читателям впервые на русском все три части романа – «Венец», «Хозяйка» и «Крест» – в одном томе.
Люси Мур очень счастлива: у нее есть любимый и любящий муж, очаровательный сынишка, уютный дом, сверкающий чистотой. Ее оптимизм не знает границ, и она хочет осчастливить всех вокруг себя. Люси приглашает погостить Анну, кузину мужа, не подозревая, что в ее прошлом есть тайна, бросающая тень на все семейство Мур. С появлением этой женщины чистенький, такой правильный и упорядоченный мирок Люси начинает рассыпаться подобно карточному домику. Она ищет выход из двусмысленного положения и в своем лихорадочном стремлении сохранить дом и семью совершает непоправимый поступок, который приводит к страшной трагедии… «Три любви» – еще один шедевр Кронина, написанный в великолепной повествовательной традиции романов «Замок Броуди», «Ключи Царства», «Древо Иуды». Впервые на русском языке!
Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.
Самый популярный роман знаменитого прозаика Арчибальда Кронина. Многим известна английская пословица «Мой дом — моя крепость». И узнать тайны английского дома, увидеть «невидимые миру слезы» мало кому удается. Однако дом Джеймса Броуди стал не крепостью, для членов его семьи он превратился в настоящую тюрьму. Из нее вырывается старшая дочь Мэри, уезжает сын Мэт, а вот те, кто смиряется с самодурством и деспотизмом Броуди — его жена Маргарет и малышка Несси, — обречены…