Любовь и память - [49]
Неподалеку от Михайла сидел Тодось Некраш. Насупив свои широкие темные брови, он вздохнул и мечтательно обратился к своему соседу, колхозному кузнецу Давиду Пружняку:
— И как можно так выдумать, что в аккурат все на правду похоже?
— Почему выдумать? — мягко возразил Пружняк, подкручивая пшеничный ус и лукаво усмехаясь. — Написал человек, как оно где-то было.
— А будто о нашей Сухаревке.
— Рабочие люди везде одинаковы, — вслух размышлял Пружняк. — Так, может, и враги ихние везде одним духом дышат. Может, тот, кто все это написал, и в Сухаревке был. Мало ли приезжает к нам представителей? Ходит, присматривается, что-то на карандаш берет. Назвался одним, а может, он совсем другой. Видели ведь наши в прошлый год на станции Остапа Вишню. Нарядился в замасленный брезентовый плащ, в юфтевые сапоги. А нашего ж брата не проведешь! Смотрят: вроде такой обыкновенный дядько, а вот под плащом-то белая сорочка с этим… галстуком. Сидел на скамейке, будто дремал, а потом достал из кармана книжечку и что-то пишет, пишет в ней… Тут наши языки-то и поприкусили.
— Да ну! Сам Остап Вишня, говорите? — недоверчиво взглянул на соседа Тодось. — Вот хоть убейте — не поверю! За каким бесом ему наша станция понадобилась! Нет, не может такого быть!..
— Как ты можешь не верить, если это правда? — удивлялся Пружняк, надвигая шапку на брови. — Наши спрашивали у дежурного по станции, кто, мол, этот человек? А тот подмигнул и говорит: «Об Остапе Вишне слыхали?» Так-то, брат! Они везде бывают…
Снова установилась тишина, только слышится голос чтеца. Собравшиеся слушают, боясь хоть одно слово пропустить из такой правдивой — то веселой, то печальной — повести об их жизни. Спору нет — все точно написано в этой книге. За чужими именами сухаревцы узнавали своих односельчан, хитровато поглядывали друг на друга и многозначительно перемигивались. А дума у всех одна: «Как она сложится дальше, трудная хлеборобская доля?»
XI
Первоклассники учились в здании старой школы. Михайлу здесь все до боли родное. И старый сад, и густое сплетение колючего боярышника вдоль забора, и в классах старые парты, на которых неумелыми руками вырезаны имена и фамилии… Все это так много говорило его сердцу, пробуждало воспоминания.
На уроке вдруг ему привидится в каком-то вихрастом ученике брат Вася, а девочке — Настенька. И подумается: «Недавно я с трепетом переступал порог первого класса школы, а вот теперь — учитель. Может быть, так и моему отцу кажется, что он вчера ходил в школу, а в действительности — уже позади война, и трудная жизнь в плену, и революция, и виски уже стали седыми… И дедушка когда-то был маленьким, и были у него свои мечты, но… нет уже и самого дедушки. Неужели и моя жизнь потечет так быстро, и стану я дедом, и горько буду усмехаться, вспоминая свои золотые сны? А первоклассники мои вырастут, разойдутся по свету. Изредка будут они приезжать в село, вспоминать при случае своего первого юного учителя. Как будут вспоминать? Что оставлю я по себе в их памяти?»
Снова и снова думалось ему, что тысячи, десятки тысяч его одногодков сейчас сидят в аудиториях техникумов, рабфаков, десятилеток, а он — отстал… И еще неудержимее его влекло, манило куда-то в далекие края, на новостройку, к настоящему делу. Но Гелех уговаривал не торопиться, внимательно присмотреться к жизни, прислушаться к себе, чтобы вернее найти свой, именно свой путь.
Под влиянием разговоров с Гелехом Михайло снова с наслаждением отдавался работе. Он любил играть с детьми на переменках, читать стихи или рассказывать что-нибудь, и они тянулись к нему. Щедрой лаской и доверием светились их глаза. Дети были такими непосредственными и порою беспомощными, что, кажется, лишь человек с каменной душой может не любить их, не идти каждую минуту к ним на помощь. Через детей Михайло все больше познавал и себя, и жизнь своих односельчан.
Чего только не услышишь от первоклассника!
Заиграются дети, а Михайлов взгляд, бывало, остановится на ветвистой, щедро облепленной цветом яблоне, и возникает вдруг не такое уж и далекое воспоминание, и учитель задумается. Подбежит девочка в цветистом платьице, робко прижмется к нему. Другие увидят и вмиг окружат его.
— А почему вы невеселый? — чистосердечно спросит девочка или мальчик.
— Невеселый? — улыбнется учитель. — Просто задумался.
— А нас к лету обобществят, и мы будем жить на ферме, — говорит девочка. — А от фермы до школы дале-е-ко…
— С чего это ты станешь жить на ферме? — удивляется мальчик. — Там коровы тебя забодают рогами.
— Не только я, — надувает губки девочка. — Всех детей обобществят. Бабуся наша сказала…
Дети вопросительно смотрят на учителя, и он должен объяснять, что это неправда, что есть злые люди, враги наши, которые всякую брехню выдумывают, и напрасно им верит бабушка.
— А наша бабуся говорит, что скоро Страшный суд будет, потому что церковь закрыли, — сообщил краснощекий карапуз. — А дядько Лизогуб в смоле кипеть будет, потому что он колокола церковные с колокольни снимал…
Стихийно возникает антирелигиозная беседа, которую приходится продолжить и на уроке.
Нередко по вечерам молодой учитель посещает родителей, рассказывает, как учатся и ведут себя первоклассники, советует, как помочь ребенку в учении. И там всего наслушается: и горем, и радостью поделятся с ним, и на бригадира или на соседей нажалуются. Чем он может утешить? Да от него вроде бы и не ждут какой-либо помощи, ему и за то благодарны, что он умеет внимательно выслушать. А на прощанье, провожая с уважением за ворота, наговорят столько похвал, что хоть мешок подставляй.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.