Люби меня в полдень - [58]

Кристофер заставил девушку снова посмотреть на него.

— Любила? — хрипло спросил он. — Прошедшее время?

— Настоящее время, — кое-как выговорила она.

— Ты просила меня отыскать тебя.

— Я не собиралась отправлять ту записку.

— Но отправила. Ты хотела меня.

— Да.

Снова полились слёзы, и у неё защипало глаза. Наклонившись, он прижался к ним ртом, пробуя соль печали. А потом в её глаза заглянули серые его — уже не обжигающие леденящим адским холодом, а мягкие, будто подёрнутые дымкой:

— Я люблю тебя, Беатрис.

Может быть, ей всё-таки дано было падать в обмороки.

Во всяком случае, ощущения были сходные. Колени её подогнулись, а когда он опустил их обоих на вытертый ковёр, её голова скатилась на его плечо. Придерживая её за шею, Кристофер снова накрыл её рот своим. Беатрис беспомощно ответила, не в силах ничего удержать в себе. Ноги их переплелись, его бедро пристроилось меж её бёдер.

— Я д-думала, ты возненавидишь меня... –  её  растерянный голос, казалось,  доносится откуда-то издалека.

— Никогда. Даже если бы ты убежала на самый край земли. Нет места, куда ты могла бы скрыться,  чтобы я не любил тебя. Что бы ты ни предприняла, я бы нашёл тебя.

Она задрожала, почувствовав, что он делает, его руки расстёгивали её одежду и проскользнули внутрь. Грудь её горела, соски напряглись, когда он прикоснулся к ним.

— Я думала, ты готов убить меня, — едва выговорила она.

— Нет, — на его губах показалась едва заметная улыбка, — я хотел сделать кое-что другое, — и он накрыл её рот своим, целуя с грубоватым, голодным пылом. Расстегнув её бриджи, он добрался до упругой поверхности её живота. Его рука прокралась дальше внутрь одежды и обхватила её голое бедро. Пальцы исследовали её с нежным, но настойчивым любопытством, заставляя её поёживаться, покрываться гусиной кожей.

— Кристофер, — прерывисто выдохнула Беа, пытаясь справиться с застёжкой его брюк, но он поймал её за запястье и отвёл руку.

— Я слишком долго воздерживался, и не доверяю себе сейчас.

Прижавшись горящим лицом к его шее, там, где рубашка была распахнута, Беатрис почувствовала, как комок прокатился под её губами — он сглотнул.

— Я хочу быть твоей.

— Ты моя, помоги тебе Боже.

— Тогда люби меня, — она горячечно поцеловала его горло, — люби меня...

— Шшш… — прошептал Кристофер. — Я и так еле сдерживаюсь. Я не могу заниматься с тобой любовью здесь. Это будет неправильно, — он поцеловал её спутанные волосы, продолжая ласкать её, поглаживая по бедру. — Поговори со мной. Неужели ты бы позволила мне жениться на Пруденс?

— Если бы казалось, что ты счастлив с ней. Если бы она была той, кого ты желаешь.

— Я желал тебя, — он поцеловал её, сильно, будто наказывая.  — Я чуть не сошёл с ума, пытаясь найти в ней то, что я полюбил, и не находя. А позже стал находить всё это в тебе.

— Извини.

— Тебе нужно было сказать мне.

— Да. Но я знала, что ты рассердишься. И я думала, что ты хочешь такую, как она. Хорошенькую, весёлую....

— И ума меньше, чем у пичужки.

— Почему же тогда ты стал ей писать?

— Мне было одиноко. Я почти не знал её, но мне нужен был... кто-нибудь.  Когда я получил тот ответ, про осла Модсли и запах октября, и про всё остальное... Я сразу же начал влюбляться. Я подумал, что это другая сторона Прю, та, которую я не видел до того. Мне никогда не приходило в голову, что письма писал кто-то совсем другой. — Он мрачно посмотрел на неё.

— Я знала, что ты бы не захотел получать письма от меня, — сокрушённо ответила Беатрис. — Знала, что была не из тех девушек, которых ты желал.

— Разве похоже на то, что я не желаю тебя? — перекатив Беатрис на бок, Кристофер прижал её к своему возбуждённому телу.

Твёрдость его, жар его тела одурманивали её... она будто опьянела... опьянела от звёздного света. Закрыв глаза, она прижалась лицом к его плечу.

— Ты думал, что я не такая, как все, чуднáя, — сказала она приглушённо.

Его губы скользнули по краешку её уха и остановились на впадинке внизу. Она почувствовала, что он улыбается.

— Милая моя... ты не такая, как все, ты чýдная.

В ответ её губы изогнулись в улыбке. Беатрис вздрогнула, когда Кристофер, переместившись, оказался над ней, снова повернув её на спину и раздвигая своим бедром ей ноги. Он завладел её ртом, целуя беспрерывно, глубоко и нетерпеливо, разжигая огонь в её крови. Сильные, мозолистые руки, руки солдата, начали ласкать её. Бриджи Беа соскользнули с бледных ног.

Они оба прерывисто задышали, когда его ладонь накрыла её тайное местечко. Он поглаживал её, тёплую, влажную, раскрывая и раздвигая, и его палец ласкал вход в её тело.

Она лежала, не сопротивляясь, тихо, только бешеный стук сердца отдавался во всём теле. Он трогал её внутри, мягко проталкивая палец к преграде невинности. Опустив голову, он прижался ртом к нежным изгибам её груди. Она не сдержала стона, ощутив, как его губы обхватили твёрдый бутон. Он начал посасывать её грудь,  ритмично лаская языком. Палец внутри двинулся глубже, а основание ладони  касалось невыразимо чувствительного местечка.

Беатрис начала извиваться, ничего не видя вокруг, отчаянное напряжение всё усиливалось и усиливалось, туго стягиваясь где-то внизу. Она невольно застонала, когда волна невообразимого наслаждения накрыла её, а он вёл её всё дальше. Она ухитрилась потрясённо выговорить пересохшими губами: