Уэстхем, колония Массачусетс
Июль 1722 года
— Закери, мне очень жаль огорчать тебя, — произнесла Мириам Роу, отворачиваясь от окна, — но я действительно собираюсь выйти замуж за мистера Чаффа, и ты не сможешь меня отговорить.
Мириам остановилась перед камином и принялась разглаживать складки на юбке, словно это могло помочь ей подыскать нужные слова. Сегодня на ней было ее самое красивое платье, в волосы вплетены розовые ленты, а медные пряжки новых туфель сверкали, как золотые. Мириам казалось, что в таком наряде она сможет убедить брата в своей правоте.
Но увы, судя по выражению его лица, ей это не удалось.
Слово «огорченный» едва ли подходило для описания тех чувств, которые испытывал Закери. Он пришел в ярость, ему казалось, что его предали и растоптали.
Мириам тяжело вздохнула, она тоже расстроилась. Закери, единственный сын миссис Роу от первого брака, был для Мириам самым близким членом семьи, и его благословение действительно имело для нее значение. Она очень сильно переживала из-за того, что он не одобрял кандидатуру Чилтона Чаффа, но тем не менее не настолько, чтобы разорвать помолвку. В конце концов, Закери должен смириться с этим и перестать строить из себя самого заботливого брата во всей Новой Англии.
— В таких случаях джентльмены обычно желают счастья, — рассудительно заметила Мириам. — И даже такой невежа, как ты, мог бы это сделать.
— Как я могу пожелать тебе счастья, когда ты, черт побери, собираешься совершить самый несчастливый шаг в своей жизни? — с чувством возразил Закери. Хотя ему было только двадцать четыре года, он уже служил морским офицером в Бостоне. Серый сюртук с позолоченными пуговицами придавал ему строгий и официальный вид, а привычка командовать заставляла Закери испытывать раздражение оттого, что его собственная сестра ему не подчиняется. — Ты же его почти не знаешь!
— Это неправда! — Невысокая полненькая Мириам гордо вскинула подбородок. — Я познакомилась с мистером Чаффом, еще когда он приезжал навестить доктора Палмера, целых три месяца назад. Я знаю, он большой ученый и приехал в нашу колонию из самого Оксфорда. Он хороший и добрый джентльмен и может содержать семью. В его обществе очень приятно, а…
— О да, очень приятно, — насмешливо произнес Закери. — Ты забываешь, Мириам, что я тоже видел твоего так называемого ученого и могу сказать, что в его обществе так же приятно, как в компании с мешком промокшей муки.
— Нет! Он совсем не такой! Он очень умный и…
— И он не Джек, — перебил ее Закери. — Ты ведь именно это хочешь сказать, не так ли? То, что он не Джек.
Мириам замолчала, не желая обсуждать Джека Уайлдера. Она снова отвернулась к окну в тщетной попытке скрыть чувства, которые прятала уже несколько лет. Но из окна открывался вид на пляж, скалы и сверкающие под жарким солнцем волны. Это утро так походило на те давние дни, что они проводили вместе.
— Котенок, Джек заставлял тебя смеяться, — тихо сказал Закери. Он говорил медленно, словно читал ее собственные мысли. — Бог ему судья за его ошибки, но я всегда думал, что с ним ты счастлива.
Мириам слегка дотронулась кончиками пальцев до стекла, словно пытаясь закрыться от того, что кануло в прошлое. Да, она была счастлива с Джеком. Бесконечно и безоглядно счастлива. Но она не смогла сделать счастливым его, и неведомые демоны унесли Джека прочь. Когда он уехал, даже не попрощавшись, не подарив ей последнего поцелуя, она почувствовала, что ее сердце разбито.
— Все прошло, — твердо сказала она. Лучше бы Закери сердился, подумала Мириам, тогда ей было бы легче ему отвечать. — Я уже вышла из того возраста, когда бегала с вами по пляжу и играла роль принцессы, за которую боролись два пирата.
Закери улыбнулся, и его голубые глаза сияли, как в детстве. Джек Уайлдер был и его другом. Джек, Закери и Мириам — неразлучная троица, о которой всегда говорили словно об одном человеке.
— А теперь вы повзрослели, дамочка? — улыбнулся он. — Девятнадцатилетняя старушка, а?
— В прошлом месяце мне исполнилось двадцать, — с достоинством произнесла Мириам. — Закери, я уже взрослая женщина и с каждым днем становлюсь все старше. Если бы ты приезжал домой чаще, чем раз в год, ты бы это знал.
— Мне бы следовало приезжать почаще, — с сожалением произнес он, — тогда ты не оказалась бы помолвленной с этим книжным червем.
— Ты все еще не понимаешь?! — с чувством воскликнула Мириам, усаживаясь в широкое деревянное кресло. Она сложила руки поверх передника и подогнула ноги, непроизвольно повторяя любимую позу матери. — Я не хочу до конца своих дней оставаться служанкой на нашем семейном постоялом дворе, все время застилать кровати, мыть, чистить и готовить. С мистером Чаффом я стану настоящей леди. Он относится ко мне с уважением и готов сделать своей женой и хозяйкой в уютном домике в Кембридже. Ему нужна жена, которая превратит его дом в гостеприимный уголок для него и его друзей. Кроме того, ему требуется умная женщина из поселения, которая помогла бы узнать наши обычаи. И мне больше никогда не придется оттирать пятна со стола, за которым сидел пьяный моряк.
— Да, конечно, тебе придется оттирать пятна со стола, за которым сидели ученые-пьяницы, — неприязненно произнес Закери. — Мириам, ты же умная девушка. Неужели ты сама не понимаешь, какую сделку собираешься заключить?
