Лягушки - [112]
Цинь Хэ (мрачно). Смотри, как бы с их плачем тебя в ад не уволокли!
Тетушка (среди висящих детей некоторые грациозно передвигаются туда-сюда, словно проворные рыбки в воде. Шагая между них, она ладонью похлопывает младенцев по попке). Плачьте, мои дорогие, плачьте! Если не плачете, значит, вы больны, а раз плачете – здоровы…
Мастер Хао. Ненормальный!
Цинь Хэ. Это ты про кого?
Мастер Хао. Да про себя же!
Цинь Хэ. Про себя можешь говорить такое, а про меня – уволь. (Самодовольно.) Потому что я – самый известный мастер лепки из глины во всем дунбэйском Гаоми. Некоторые с этим не согласны, но это их дело. В этом ремесле – работе с глиной – в Поднебесной я первый. Нужно уметь восхвалять себя, если себя ни во что не ставить, кто будет тебя за что-то держать? Дети, которых я леплю, – настоящие произведения искусства, каждый сто долларов стоит.
Мастер Хао. Все слышали, а? То, что называется ни стыда ни совести. Я с глиной работал, когда ты еще по земле ползал и куриное дерьмо в рот тащил. Мне начальник уезда присвоил звание великого мастера народных промыслов! А ты кто такой?
Цинь Хэ. Товарищи, друзья, вы только послушайте! У тебя, мастер Хао, не то что ни стыда ни совести, ты наглый лгун, ты душевнобольной, ты просто маньяк, всю жизнь лепил глиняных кукол, а до сих пор не имеешь готовой продукции. Лепишь и ломаешь, считаешь, что следующая будет лучше предыдущей. Ты просто медведь, тупо ломающий початки на кукурузном поле. Товарищи, друзья, вы только гляньте на эти руки, какой тут «мастер Хао», это вообще не руки, а лягушачьи лапы, утиные ноги с перепонками между пальцев…
Мастер Хао (в негодовании кидает в сторону Цинь Хэ кусок глины). Что за чушь ты несешь, придурок! Сей же момент катись вон отсюда!
Цинь Хэ. С чего это мне катиться?
Мастер Хао. С того, что это мой дом.
Цинь Хэ. А кто может подтвердить, что это твой дом? (Указывает на тетушку с висящими младенцами.) Она, что ли? Или они?
Мастер Хао (указывает на тетушку). Она, конечно, подтвердит.
Цинь Хэ. На основании чего она может подтвердить?
Мастер Хао. Она моя жена!
Цинь Хэ. А на каком основании ты заявляешь, что она твоя жена?
Мастер Хао. Потому что мы с ней в браке.
Цинь Хэ. Кто может подтвердить, что вы с ней в браке?
Мастер Хао. Да сплю я с ней!
Цинь Хэ (мучительно обхватывает голову руками). Нет! Ты лжец! Ты обманул меня, я на тебя молодость убил, ты мне обещал, говорил, что ни на ком не женишься, никогда в жизни!
Тетушка (накидывается на мастера Хао). Ну что ты к нему пристал? Мы же с тобой договаривались.
Мастер Хао. Забыл я.
Тетушка. Забыл? А я напомню. Я тогда тебе сказала, что могу выйти за тебя, но ты должен будешь принять его, относиться к нему как к младшему брату, сносить его выходки, глупости, вздор, который он несет; заботиться, чтобы у него было что есть, где жить и что надевать.
Мастер Хао. Может, я еще должен соглашаться, чтобы он с тобой спал?
Тетушка. Ненормальные, ну оба ненормальные!
Цинь Хэ (сердито тыча в мастера Хао). Это он ненормальный, у меня с головой все в порядке!
Мастер Хао. Было бы с чего сыр-бор разводить, и гневаться нечего, чтобы прикрыть свою неправоту. Ну поднимешь ты кулак выше дерева, ну повыскакивают у тебя вишенки из глаз, ну вырастут рога, как у козла, ну вылетит изо рта птичка, да хоть с головы до пят свиной щетиной покройся, как был придурком, так и останешься! Факт остается фактом, стамеской по камню не высекают!
Тетушка (насмешливо). Так лихо небылицами сыпать ты не из пьес Кэдоу научился?
Мастер Хао (указывая на Цинь Хэ). Тебя через каждые пару месяцев нужно на три месяца в Маэршаньскую психбольницу определять. Там тебя в смирительную рубашку оденут, успокаивающего дадут, а если и этого мало, на электрический стул посадят. Так отрепетуют, что кожа да кости останутся, и глаза вытаращишь, как сирота африканская. Вон у тебя вся мордашка мухами обсижена, словно кусок старой штукатурки, сбежал оттуда еще на пару месяцев? Завтра или послезавтра опять надо туда отправляться? (Очень правдоподобно имитирует сирену «Скорой помощи», Цинь Хэ начинает дрожать всем телом и встает на колени.) На сей раз выпускать тебя не следует. Если таких, как ты, с маниакальным психозом отпускать, это может добавить дисгармонии в это гармоничное общество!
Тетушка. Хватит уже!
Мастер Хао. Будь я врачом, навсегда бы тебя туда определил, электрошокером бы охаживал, пока пена изо рта не пойдет и не задергаешься в конвульсиях, чтобы такой основательный шок получил, от которого бы и не оправился. А если бы и оправился, чтобы тебе напрочь память отшибло.
(Схватившись за голову, Цинь Хэ катается по полу, издавая душераздирающие вопли.)
Покатайся, осел этакий, позабавляйся. Катайся давай, вон у тебя и лицо вытянулось, потрогай сам, и уши вытянулись, еще немного – и в настоящего осла превратишься, ослы крутят жернов, вот и будешь вокруг жернова ходить кругами.
(Цинь Хэ встает на четвереньки и, высоко задрав зад, изображает, как осел крутит жернов.)
Вот, именно так, славный осел из тебя получается! Перемелешь эти два шэна
