Лягушки - [114]
Сяо Вэй. Вы, гражданка, со мной шутки шутите? Или хотите, чтобы я с вами пошутила? Здесь полицейский участок, общественная безопасность, место серьезное.
Чэнь Мэй. Когда-то у меня были самые красивые брови во всем дунбэйском Гаоми, поэтому меня и зовут Чэнь Мэй. А теперь у меня бровей нет… И не только бровей (пронзительно взвизгивает), но и даже ресниц, даже волос нет! Так что не след мне зваться Чэнь Мэй!
Сяо Вэй (что-то поняв). Гражданка, если вы не возражаете, не могли бы вы снять вуаль?
Чэнь Мэй. Не могу!
Сяо Вэй. Если я не ошибаюсь, вы пострадали при пожаре на фабрике игрушек Дунли?
Чэнь Мэй. Смышленая ты.
Сяо Вэй. Я тогда в полицейской академии училась, видела по телевизору репортаж об этом пожаре, вот уж черные насквозь сердца у этих капиталистов. Я от души сочувствую вашей участи, и если вы по вопросу компенсации последствий пожара, то лучше всего обратиться в суд, или в горком и городское правительство, или же в средства массовой информации.
Чэнь Мэй. Ты Бао Цинтяня знаешь? По моему делу только он сможет вынести решение.
Сяо Вэй (беспомощно). Ладно, говори, постараюсь приложить все силы, чтобы донести твой вопрос вышестоящим.
Чэнь Мэй. Я хочу подать на них жалобу, у меня забрали ребенка.
Сяо Вэй. Кто забрал твоего ребенка? Излагай по порядку, не торопись. Думаю, тебе сначала нужно выпить воды, смочить горло, а то ты вон хрипишь. (Наливает стакан и подает Чэнь Мэй.)
Чэнь Мэй. Нет, не буду. Знаю, ты хочешь глянуть на мое лицо, пока я буду пить. Мне и самой свое лицо отвратительно, и я терпеть не могу, когда другие на него смотрят.
Сяо Вэй. Прошу извинить, у меня такого и в мыслях не было.
Чэнь Мэй. После полученного увечья я лишь однажды посмотрелась в зеркало, и с тех пор ненавижу зеркала, ненавижу все, что дает отражение. Я сначала думала, что расплачусь с долгами отца и покончу с собой. Но теперь я этого делать не буду, ведь если я убью себя, мой ребенок умрет от голода. Если я покончу с собой, мой ребенок останется сиротой. Я слышу, как он плачет, вот прислушайся… Горлышко охрипло, молочка хочу ему дать, груди вон раздуло – как воздушные шары, того и гляди лопнут. Но они моего ребеночка спрятали…
Сяо Вэй. Они это кто?
Чэнь Мэй (опасливо оглядывается на дверь). Лягушки-быки это, большущие, что твоя крышка для котла, и ревут так злобно, маленьких детей они едят, эти лягушки…
Сяо Вэй (встает и плотно закрывает дверь). Не волнуйся, сестра, тут все стены звуконепроницаемые.
Чэнь Мэй. Они ловкачи великие и с властями заодно.
Сяо Вэй. Бао Цинтяню они не страшны.
Чэнь Мэй (встает со стула и падает на колени). О великий Бао, обиды простолюдинки глубоки как океан, прошу, великий, рассудить дело мое!
Сяо Вэй. Рассказывай.
Чэнь Мэй. Прими великодушно прошение, о великий, от простолюдинки Чэнь Мэй, уроженки дунбэйского Гаоми. Отец ее, Чэнь Би, всегда предпочитал мальчиков девочкам и относился к этому очень серьезно. Он хотел сына и в те времена заставил мать простолюдинки нарушить планированную рождаемость. К несчастью, это дело вышло наружу, сначала она скрывалась, а потом на реке ее догнали и задержали представители власти. Там, на плоту, она и родила простолюдинку, а сама умерла. Увидев, что снова родилась девочка, отец простолюдинки в отчаянии сначала бросил ее, а потом вернул. За рождение лишнего ребенка отца оштрафовали на пять тысяч восемьсот юаней. Он с той поры стал пьянствовать, по пьянке колотил нас с сестрой. Впоследствии простолюдинка вслед за старшей сестрой Чэнь Эр поехала работать на юг, в Гуандун. Во-первых, думали подзаработать, чтобы вернуть долг, во-вторых, чтобы поискать более светлую перспективу. Простолюдинка с сестрой были признанными красавицами, последовали бы дурным примерам – деньги потекли бы рекой. Но простолюдинка с сестрой твердо держались нравственной чистоты, хотели, подобно лотосу, выйти из грязи, не запачкавшись. Если бы не тот пожар, который отнял у сестры жизнь, а простолюдинке изувечил лицо…
Сяо Вэй вытирает слезы бумажной салфеткой.
Чэнь Мэй. Сестра погибла в огне, спасая меня… Сестра моя… Зачем ты меня спасла? Лучше бы я погибла, чем жить так – не человеком, не духом…
Сяо Вэй. Эти мерзкие капиталисты! Схватить их надо и перестрелять!
Чэнь Мэй. Они-то еще ничего, заплатили сестре компенсацию двадцать тысяч юаней, оплатили мне полностью пребывание в больнице и лечение, а еще выдали компенсацию пятнадцать тысяч юаней. Все эти деньги я отдала отцу. И сказала: «Отец, этими деньгами оплачиваю твой штраф за мое рождение, как лишнего ребенка, с процентами за двадцать лет, так что отныне я нисколько тебе не должна!»
Сяо Вэй. Твоего отца тоже добрым человеком не назовешь.
Чэнь Мэй. Какой бы он плохой ни был, он мой отец, и ты не вправе ругать его.
Сяо Вэй. И на что он эти деньги употребил?
Чэнь Мэй. А на что он может их употребить? Проел, пропил, прокурил все подчистую!
Сяо Вэй. Какой опустившийся человек, вот уж поистине хуже свиньи или собаки.
Чэнь Мэй. Я уже сказала, не смейте ругать моего отца.
Сяо Вэй (с самоиронией). У меня тоже бестолковщины хватает. Ну а потом что было?
Чэнь Мэй. Потом я пришла работать в компанию по разведению лягушек-быков.
«Страна вина», произведение выдающегося китайского романиста наших дней Мо Яня (род. 1955), дает читателю прекрасную возможность познакомиться с самой яркой и колкой сатирой в современной китайской литературе. Великолепная, оригинальная образность, безграничная сила воображения, сплетенная с мифологичностью, мастерское владение различными формами повествования — все это присуще уникальному стилю Мо Яня.
Повествователь, сказочник, мифотворец, сатирик, мастер аллюзий и настоящий галлюциногенный реалист… Всё это — Мо Янь, один из величайших писателей современности, знаменитый китайский романист, который в 2012 году был удостоен Нобелевской премии по литературе. «Сорок одна хлопушка» на русском языке издаётся впервые и повествует о диковинном китайском городе, в котором все без ума от мяса. Девятнадцатилетний Ля Сяотун рассказывает старому монаху, а заодно и нам, истории из своей жизни и жизней других горожан, и чем дальше, тем глубже заводит нас в дебри и тайны этого фантасмагорического городка, который на самом деле является лишь аллегорическим отражением современного Китая. В городе, где родился и вырос Ло Сяотун, все без ума от мяса.
«Красный гаолян» — самое известное произведение Мо Яня, китайского прозаика, лауреата Нобелевской премии (2012 г.). По мнению критиков, премию эту присудили писателю во многом благодаря этому роману, включённому в список ста лучших китайских романов минувшего века. Во всём мире с огромным успехом прошёл фильм «Красный гаолян», снятый по этому произведению и пробудивший у многих российских зрителей интерес к истории и культуре Китая. Теперь впервые на русском языке выходит и сам роман, написанный жёстко, даже жестоко.
Мо Янь – один из самых известных современных китайских писателей, лауреат Нобелевской премии по литературе 2012 года за «галлюцинаторный реализм, который объединяет народные сказки с историей и современностью». «Перемены» – история «маленького человека», чья жизнь меняется вместе с жизнью страны. Неторопливое, чрезвычайно образное повествование ведет нас от одного события к другому. Автор делится с нами своими размышлениями и наблюдениями, не упуская ни единой детали. И эти детали дают гораздо более полное представление о жизни Китая и китайцев, чем самые толстые учебники истории.
В книге «Устал рождаться и умирать» выдающийся китайский романист современности Мо Янь продолжает своё грандиозное летописание истории Китая XX века, уникальным образом сочетая грубый натурализм и высокую трагичность, хлёсткую политическую сатиру и волшебный вымысел редкой художественной красоты.Во время земельной реформы 1950 года расстреляли невинного человека — с работящими руками, сильной волей, добрым сердцем и незапятнанным прошлым. Гордую душу, вознегодовавшую на своих убийц, не примут в преисподнюю — и герой вновь и вновь возвратится в мир, в разных обличиях будет ненавидеть и любить, драться до кровавых ран за свою правду, любоваться в лунном свете цветением абрикоса…Творчество выдающегося китайского романиста наших дней Мо Яня (род.
Сборник коротких рассказов о жизни людей. Место действия всех историй — Израиль, время — период начала второй интифады нулевых, Второй Ливанской войны 2006 года и до наших дней. Это сборник грустных и смешных историй о людях, религиозных и светских, евреях и не очень, о животных и бережном отношении к жизни вне зависимости от её происхождения, рассказы о достоинстве и любви. Вам понравится погрузиться в будни израильской жизни, описанной в художественной форме, узнать, что люди в любой стране, даже такой неоднозначной, как Израиль, всегда имеют возможность выбора — любви или предательства, морали или безнравственности, и выбор этот не зависит ни от цвета кожи, ни от национальности, ни от положения в обществе.
В сборник вошли две повести и рассказы. Приключения, детективы, фантастика, сказки — всё это стало для автора не просто жанрами литературы. У него такая судьба, такая жизнь, в которой трудно отделить правду от выдумки. Детство, проведённое в военных городках, «чемоданная жизнь» с её постоянными переездами с тёплой Украины на Чукотку, в Сибирь и снова армия, студенчество с летними экспедициями в тайгу, хождения по монастырям и удовольствие от занятия единоборствами, аспирантура и журналистика — сформировали его характер и стали источниками для его произведений.
УДК 821.161.1-1 ББК 84(2 Рос=Рус)6-44 М23 В оформлении обложки использована картина Давида Штейнберга Манович, Лера Первый и другие рассказы. — М., Русский Гулливер; Центр Современной Литературы, 2015. — 148 с. ISBN 978-5-91627-154-6 Проза Леры Манович как хороший утренний кофе. Она погружает в задумчивую бодрость и делает тебя соучастником тончайших переживаний героев, переданных немногими точными словами, я бы даже сказал — точными обиняками. Искусство нынче редкое, в котором чувствуются отголоски когда-то хорошо усвоенного Хэмингуэя, а то и Чехова.
У околофутбольного мира свои законы. Посрамить оппонентов на стадионе и вне его пределов, отстоять честь клубных цветов в честной рукопашной схватке — для каждой группировки вожделенные ступени на пути к фанатскому Олимпу. «Анархо» уже успело высоко взобраться по репутационной лестнице. Однако трагические события заставляют лидеров «фирмы» отвлечься от околофутбольных баталий и выйти с открытым забралом во внешний мир, где царит иной закон уличной войны, а те, кто должен блюсти правила честной игры, становятся самыми опасными оппонентами. P.S.
В тот день, когда в обычной старшей школе появилась Старгерл, жизнь шестнадцатилетнего Лео изменилась навсегда. Он уже не мог не думать об этой удивительной девушке. Она носила причудливые наряды, играла на гавайской гитаре, смеялась, когда никто не шутил, танцевала без музыки и повсюду таскала с собой ручную крысу. Старгерл считали странной, ею восхищались, ее ненавидели. Но, неожиданно ворвавшись в жизнь Лео, она так же внезапно исчезла. Сможет ли Лео когда-нибудь встретить ее и узнать, почему она пропала? Возможно, лучше услышать об этой истории от самой Старгерл?
Судьбы персонажей романа «Призрак Шекспира» отражают не такую уж давнюю, почти вчерашнюю нашу историю. Главные герои — люди так называемых свободных профессий. Это режиссеры, актеры, государственные служащие высшего ранга, военные. В этом театральном, немного маскарадном мире, провинциальном и столичном, бурлят неподдельные страсти, без которых жизнь не так интересна.
Маленькая девочка со странной внешностью по имени Мари появляется на свет в небольшой швейцарской деревушке. После смерти родителей она остается помощницей у эксцентричного скульптора, работающего с воском. С наставником, властной вдовой и ее запуганным сыном девочка уже в Париже превращает заброшенный дом в выставочный центр, где начинают показывать восковые головы. Это начинание становится сенсацией. Вскоре Мари попадает в Версаль, где обучает лепке саму принцессу. А потом начинается революция… «Кроха» – мрачная и изобретательная история об искусстве и о том, как крепко мы держимся за то, что любим.
Для Гретель слова всегда были настолько важны, что в детстве она вместе с матерью даже изобрела язык, который стал их собственным. Теперь Гретель работает лексикографом, обновляя словарные статьи. Она не видела мать с 16 лет, когда они жили в лодке на оксфордском канале. Воспоминания о прошлом, давно стершиеся, после одного телефонного звонка внезапно возвращаются: последняя зима на воде, загадочный сбежавший мальчик, странное неуловимое существо, живущее на реке. «В самой глубине» – вызывающий дебютный роман с сюрреалистической, жуткой атмосферой.
В самолете, летящем из Омана во Франкфурт, торговец Абдулла думает о своих родных, вспоминает ушедшего отца, державшего его в ежовых рукавицах, грустит о жене Мийе, которая никогда его не любила, о дочери, недавно разорвавшей помолвку, думает о Зарифе, черной наложнице-рабыне, заменившей ему мать. Мы скоро узнаем, что Мийя и правда не хотела идти за Абдуллу – когда-то она была влюблена в другого, в мужчину, которого не знала. А еще она искусно управлялась с иголкой, но за годы брака больше полюбила сон – там не приходится лишний раз открывать рот.
Натан Гласс перебирается в Бруклин, чтобы умереть. Дни текут размеренно, пока обстоятельства не сталкивают его с Томом, племянником, работающим в букинистической лавке. «Книга человеческой глупости», над которой трудится Натан, пополняется ворохом поначалу разрозненных набросков. По мере того как он знакомится с новыми людьми, фрагменты рассказов о бесконечной глупости сливаются в единое целое и превращаются в историю о значимости и незначительности человеческой жизни, разворачивающуюся на фоне красочных американских реалий нулевых годов.