Лягушки - [111]
Думаешь, переоделся, и я тебя не узнаю?! Считаешь, надел форму охранника и стал хорошим?! Пес ты, Юань Саем выкормленный. Вань Синь, эта ведьма старая, моего ребенка приняла, только одним глазком мне взглянуть на него и позволила… (Страдальчески.) Нет… Даже одним глазком взглянуть не позволила… Они мне белой занавеской лицо отгородили, я хотела глянуть на своего ребеночка хоть одним глазком, но они даже этого не позволили и тут же его забрали… Но я слышала плач своего ребенка, он плакал, звал меня, он тоже хотел увидеть меня, разве есть в Поднебесной дети, которые не хотят увидеть свою мать? Но они схватили его и унесли. Я знаю, он голоден, он хочет молочка, вы же все знаете, насколько ценно для ребенка первое материнское молоко. Думаете, раз у меня культурный уровень низкий, то я ничего в этих делах не понимаю, нет, я все понимаю. У меня все самое лучшее, что есть в теле, пошло в грудь, даже кальций из костей, жир из костного мозга, белок из крови, витамины из плоти – все там сконцентрировалось. Попей мой ребенок моего молока, и он смог бы не простужаться, у него не было бы поноса, он бы не температурил, быстро рос, вырос бы здоровым, талантливым. А вы даже глотка молока моему ребенку не позволили, а тут же унесли. (Шагает вперед и вцепляется в начальника смены.)
Начальник смены (в замешательстве). Дама, вы обознались, точно за кого-то другого приняли. Какие еще круглые щеки, квадратные лица[116], я знать никого не знаю…
Чэнь Мэй. Еще бы ты сказал, что знаешь! Воры, бандиты, воруете детей, продаете их, нечисть проклятая. Вы меня не знаете, зато я вас знаю. Разве не вы после того, как унесли моего ребенка, дали мне принять две таблетки снотворного, чтобы я заснула? А когда проснулась, разве не вы стали лгать мне, сказав, что ребенок умер вскоре после рождения? Разве не вы добыли где-то кошку ободранную и повертели у меня перед глазами, заявив, что это и есть трупик моего ребенка? Бандиты вы бандиты, забрали моего ребенка, да еще платить за услуги не хотели, сказали, мол, что за рождение здорового ребенка мне полагалось пятьдесят тысяч, а так как я родила мертвого – только десять. Ребенка моего забрали, так еще хотели мое молозиво забрать! Принесли чашку и молочную бутылочку и сказали – за миллилитр десять юаней! Скоты, молозиво, которое я для своего ребенка оставила, за десять юаней? Да я за сто тысяч не продам!
Начальник смены. Дама, еще раз прошу вас удалиться отсюда, иначе я сообщу в полицию.
Чэнь Мэй. В полицию? Отлично! Я как раз хотела туда обратиться, народная полиция к народу хорошо относится, если потерялся ребенок, разве они не этим не займутся?
Начальник смены. Непременно займутся, про ребенка и говорить нечего, даже если бы щенок потерялся, и то помогли бы найти.
Чэнь Мэй. Вот и хорошо, пошла в полицию.
Начальник смены. Правильно, идите и поторопитесь. (Показывает, куда идти: вперед по этой улице и направо на светофоре.) Там, рядом с дансинг-холлом, и расположен полицейский участок Биньхэлу.
Из ворот Центра, сигналя, выезжает легковая машина.
Чэнь Мэй (застыв на миг и вдруг очнувшись). Мой ребенок, они увозят моего ребенка в этой машине. (Бросается к машине.) Верните моего ребенка, разбойники…
Начальник смены пытается задержать ее, но Чэнь Мэй неожиданно отталкивает его с такой силой, что он отлетает назад.
Начальник смены (вне себя от злости). Задержать ее!
Подскакивает стоявший у ворот охранник и хватает не пропускающую машину Чэнь Мэй. Та яростно вырывается. Вдвоем с подоспевшим начальником смены они пытаются укротить Чэнь Мэй. При этом черная вуаль, закрывавшая лицо Чэнь Мэй, спадает, и открывается злобное и страшное лицо получившего тяжелые ожоги человека. Оба охранника в испуге отшатываются и отступают.
Охранник. Мама дорогая!
Начальник смены (глядя на маленьких лягушек, раздавленных колесами машины и ногами людей). Мать твою, откуда принесло столько этого чертова отродья!
Действие второе
В свете зеленого фонаря вся сцена предстает как подводный сумрачный мир на дне. В глубине сцены – пещера, густо поросшая мелкой травой. Из пещеры то и дело доносится лягушечье кваканье и плач младенцев. С десяток младенцев свешиваются с верха сцены. Ручки и ножки у них подергиваются, плач сливается в хор.
В передней части сцены лежит доска для изготовления глиняных кукол, за ней сидят, поджав под себя ноги, мастер Хао и Цинь Хэ и сосредоточенно разминают комки глины.
Из пещеры вылезает тетушка. На ней широкий не по фигуре черный халат, волосы растрепаны.
Тетушка (словно читая наизусть). Меня зовут Вань Синь, в этом году мне семьдесят три, я проработала врачом-гинекологом целых пятьдесят лет. Хоть и вышла на пенсию, ни днем ни ночью нет мне покоя. Девять тысяч восемьсот восемьдесят три – вот сколько всего детей я приняла своими руками… (Поднимает голову и смотрит на висящих в воздухе детей.) Дети, как же приятно слушать ваш плач! Слушая, как вы плачете, тетушка в душе успокаивается; при звуках вашего плача на душе у тетушки становится пусто. Ваш плач – самые приятные звуки в мире; ваш плач – реквием по тетушке. Вот ведь жалость, что раньше не было магнитофонов, никак было не записать ваш крик при рождении. Тетушка пока жива, каждый день слушала бы эти записи; а после смерти их проигрывали бы на ее могиле. Одновременный плач девяти тысяч восьмисот восьмидесяти трех детей – какая это, должно быть, трогательная музыка… (
«Страна вина», произведение выдающегося китайского романиста наших дней Мо Яня (род. 1955), дает читателю прекрасную возможность познакомиться с самой яркой и колкой сатирой в современной китайской литературе. Великолепная, оригинальная образность, безграничная сила воображения, сплетенная с мифологичностью, мастерское владение различными формами повествования — все это присуще уникальному стилю Мо Яня.
«Красный гаолян» — самое известное произведение Мо Яня, китайского прозаика, лауреата Нобелевской премии (2012 г.). По мнению критиков, премию эту присудили писателю во многом благодаря этому роману, включённому в список ста лучших китайских романов минувшего века. Во всём мире с огромным успехом прошёл фильм «Красный гаолян», снятый по этому произведению и пробудивший у многих российских зрителей интерес к истории и культуре Китая. Теперь впервые на русском языке выходит и сам роман, написанный жёстко, даже жестоко.
Повествователь, сказочник, мифотворец, сатирик, мастер аллюзий и настоящий галлюциногенный реалист… Всё это — Мо Янь, один из величайших писателей современности, знаменитый китайский романист, который в 2012 году был удостоен Нобелевской премии по литературе. «Сорок одна хлопушка» на русском языке издаётся впервые и повествует о диковинном китайском городе, в котором все без ума от мяса. Девятнадцатилетний Ля Сяотун рассказывает старому монаху, а заодно и нам, истории из своей жизни и жизней других горожан, и чем дальше, тем глубже заводит нас в дебри и тайны этого фантасмагорического городка, который на самом деле является лишь аллегорическим отражением современного Китая. В городе, где родился и вырос Ло Сяотун, все без ума от мяса.
Мо Янь – один из самых известных современных китайских писателей, лауреат Нобелевской премии по литературе 2012 года за «галлюцинаторный реализм, который объединяет народные сказки с историей и современностью». «Перемены» – история «маленького человека», чья жизнь меняется вместе с жизнью страны. Неторопливое, чрезвычайно образное повествование ведет нас от одного события к другому. Автор делится с нами своими размышлениями и наблюдениями, не упуская ни единой детали. И эти детали дают гораздо более полное представление о жизни Китая и китайцев, чем самые толстые учебники истории.
В настоящий сборник включены произведения крупнейших современных китайских писателей, лауреатов престижных национальных и международных премий, переведённые на многие языки мира. Один из них, Мо Янь, «объединивший с помощью галлюцинаторного реализма народные сказки с историей и современностью», в 2012 году был удостоен Нобелевской премии по литературе. Разные по содержанию, стилю и времени создания, эти произведения объединяет одно очень важное обстоятельство — они принесли авторам по-настоящему серьёзный успех и определили их дальнейший творческий путь.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Для Гретель слова всегда были настолько важны, что в детстве она вместе с матерью даже изобрела язык, который стал их собственным. Теперь Гретель работает лексикографом, обновляя словарные статьи. Она не видела мать с 16 лет, когда они жили в лодке на оксфордском канале. Воспоминания о прошлом, давно стершиеся, после одного телефонного звонка внезапно возвращаются: последняя зима на воде, загадочный сбежавший мальчик, странное неуловимое существо, живущее на реке. «В самой глубине» – вызывающий дебютный роман с сюрреалистической, жуткой атмосферой.
Ближайшее будущее. Льды Арктики растаяли. Туристический бизнес открывает новые горизонты, и для желающих достичь ранее недоступные места запускаются новые экспедиции. Пассажиры круизного лайнера мечтают увидеть белого медведя, а вместо него им придется найти еще нечто более удивительное – мертвое тело во льду. Кто этот человек? Был ли он жертвой незнакомцев или самых близких людей, безжалостно его предавших? Вместе со льдом растают и коварные тайны прошлого.
В самолете, летящем из Омана во Франкфурт, торговец Абдулла думает о своих родных, вспоминает ушедшего отца, державшего его в ежовых рукавицах, грустит о жене Мийе, которая никогда его не любила, о дочери, недавно разорвавшей помолвку, думает о Зарифе, черной наложнице-рабыне, заменившей ему мать. Мы скоро узнаем, что Мийя и правда не хотела идти за Абдуллу – когда-то она была влюблена в другого, в мужчину, которого не знала. А еще она искусно управлялась с иголкой, но за годы брака больше полюбила сон – там не приходится лишний раз открывать рот.
Натан Гласс перебирается в Бруклин, чтобы умереть. Дни текут размеренно, пока обстоятельства не сталкивают его с Томом, племянником, работающим в букинистической лавке. «Книга человеческой глупости», над которой трудится Натан, пополняется ворохом поначалу разрозненных набросков. По мере того как он знакомится с новыми людьми, фрагменты рассказов о бесконечной глупости сливаются в единое целое и превращаются в историю о значимости и незначительности человеческой жизни, разворачивающуюся на фоне красочных американских реалий нулевых годов.