Луна в Водолее - [6]

— Елена Викторовна, простите. Вам могло показаться, что я несколько не того… не совсем внимателен. Или не склонен всерьёз относиться к вашим проблемам. На самом деле это не так. Конечно, колдовство — не совсем по моей части. А вернее — совсем не по моей. Но… возможности современных колдуний… вы, по-моему, их очень преувеличиваете…

(Именно так! Ни в коем случае нельзя дать понять «дремучей древлянке», что её примитивные метафизические представления он склонен считать если и не совсем чушью, то чем-то достаточно к этому близким.)

— Ведь колдовство, я имею ввиду настоящее колдовство, — а поскольку в «настоящее колдовство» Окаёмов не верил, то, не погрешив против истины, мог иметь ввиду всё, что угодно, — встречается крайне редко, и вероятность того, что ваша подруга отыщет натуральную Бабу-Ягу, а не жалкую самозванку, поверьте, ничтожна.

— Лев Иванович, да при чём здесь Баба-Яга! Баба-Яга — это сказки, а Милка — стервочка та ещё! По институту знаю! И если у неё загорится, вы уж поверьте, достанет хоть из-под земли! Тем более — что сейчас это не проблема! Существует множество разных центров. По телевизору рекламу посмотришь — жуть! И «приворожу», и «отворожу», и «присушу», и «высушу». Да ещё — с молитвой!

— По телевизору, Елена Викторовна, оно, конечно…, - нет, похмелье всё-таки, ох, как сказывается! Нельзя было сегодня назначать Незнакомкам! Ведь такие, как госпожа Караваева, встречаются хоть не каждый день, но и исключением отнюдь не являются! И кто мог гарантировать, что черти сегодня не принесут именно такую? Совершенно без чувства юмора! — но ведь, Елена Викторовна, вы сами работаете в модельном бизнесе… и истинную цену рекламы, думаю, знаете?.. особенно в том случае, когда рекламируют несуществующий товар?.. или невозможную, так сказать, «запредельную» услугу?..

— Так, по-вашему, Лев Иванович?..

— Нет, нет, Елена Викторовна, не по-моему! Ведь астрологию — тоже! Многие считают колдовством! В частности — Православная Церковь. В чём, вынужден согласиться, значительная доля вины лежит на некоторых наших «публичных» астрологах. Напускают, понимаете ли, мистического тумана! Ах, «Эгрегоры», «Карма», «Ключи от Неба», «Королевские и Разрушительные градусы» — тьфу! Однако, нельзя отрицать, звучит! И впечатление производит.

— Так вы, Лев Иванович, что же? Занимаетесь астрологией — а сами в неё не верите? А ведь мне вас так расхвалила Алка! Сказала, что вы ей и про неё, и про Вадика — ну, какие у них проблемы и как их решать — всё расписали так, будто прочитали по книге…

— Ну, во-первых, Елена Викторовна, то, что я астролог — верно только отчасти. Я ведь в бюро знакомств… которое направило вас ко мне… и которое — если честно — «крыша»… оформлен как астропсихолог… астропсихолог — это я сам придумал… потому что, мне кажется, соответствует сути… ведь психология в моей работе занимает ничуть не меньшее место, чем «звёзды»… да, да, самая элементарная, если угодно, школьная психология…

(Вообще-то Окаёмов без ложной скромности считал себя весьма неплохим психологом, но сейчас, после нескольких очевидных «ляпов», Льву Ивановичу было стыдно за присвоенное им самочинно звание: «Тоже мне — Карл Густав Юнг! Адлер, Фромм, Пиаже, Выгодский!»)

— А во-вторых, — и в главных! — Елена Викторовна, что значит «верю», «не верю»? Ну, применительно к астрологии? Можно верить или не верить в Бога, в Переселение Душ, в Рай, Ад, Карму — то есть в то, что принципиально не познаётся разумом, а в астрологию… конечно, если считать её наукой. Хотя… в Междуречье, в Египте, в Греции… где, собственно, астрология зародилась… однако, с другой стороны, в древности вера и знание вовсе не разделялись пропастью. И вообще… это трагическое противостояние между «верю» и «знаю»… между религией и наукой… простите, Елена Викторовна! Что называется, повело! Так вот, возвращаясь к «сглазу» и «порче»… Елена Викторовна, совершенно не имеет значения — верю ли я в их возможность. Главное — что верите вы… и если ваша подруга Мила… Мила — это ведь от Людмилы?

— Да, Лев Иванович. Людка, Милка — какая разница! Стерва она — и всё! Ну и, конечно, сволочь!

— Однако, Елена Викторовна… вы ведь дружили с ней? И «раздружились», как я понял, совсем недавно?

— Ну, Лев Иванович, — дружили — было бы сказано. В общежитии в пединституте жили в одной комнате. Она ведь старше меня на четыре года. Да и других девчонок — тоже. Которые жили вместе с нами — ну, в одной комнате. Пришла после зимних каникул — когда мы учились на втором семестре — ну, из академического отпуска, после рождения Андрея. Которого она сразу сплавила к бабушке. Нет, Лев Иванович, вы представляете?! Только-только отняла от груди и сразу — к бабушке?! Это что же за мама такая! Да таких мам…

Дабы не учинить новую неловкость, Окаёмов вынудил себя выслушать, не перебивая, пятнадцатиминутные «откровения» госпожи Караваевой, из коих сделал единственный не совсем бесполезный вывод: кем-кем, а сплетницей Елена Викторовна является первостатейной. Только вот об Андрее… сообщив данные о его рождении, другой информацией о своём юном любовнике госпожа Караваева почему-то не спешит делиться…