Лукьяненко - [28]
Чего только не предлагали наперебой вывески предприимчивых торговцев!.. Красная казалось сплошным прилавком, где лежали шелка и сукна, полотно и бархат, плюш и парча, ковры и меховые товары. На широкую ногу ставили свое дело выходцы из Армавира — братья Тарасовы и Богарсуковы. Не уступали им и За-лиевы.
Киор-оглы заманивал лимонадом «исключительно на дистиллированной воде». На Гимназической в доме Богарсуковых подолгу смотрел он на ружья заграничных фирм — «Зауер», «Дюмулен», «Бертран», «Винчестер», на тульские и ижевские ружья. А револьверы… Каких только не было систем и марок! Загорались глаза, замирало сердце, но он и вида не подавал отцу. Тому — свое. Обувной король Фотиади предлагал выбор кож — от козловой и шевро до бокса, хрома, опойка, сафьяна и юфти, и батька приценивался, вертел в руках куски кожи. Будут гроши — надо новые сапоги шить.
И конечно, Ган, Леон Яковлевич Ган. Что в Екатеринодаре могло быть роскошнее его витрин? Недаром к 300-летию дома Романовых на витрине его магазина возле соборной площади красовалось для всеобщего обозрения серебряное блюдо, предназначенное к подношению в белокаменной Москве, — подарок царствующему дому от кубанского казачества. На всем Кавказе не сыскать роскошнее магазина по выбору золотых, серебряных и бриллиантовых вещей. А еще одеколон «Брокар», коньяк Шустова…
Садовое заведение братьев Шик предлагало деревья, розы, букеты, венки, комнатные растения, семена. На Новом базаре у братьев Бабаджанянц на складах лежали лимоны, апельсины, мандарины, шла торговля крымскими и персидскими сушеными фруктами, ахалцихскими яблоками и грушами.
Там же, на Новом базаре, зазывали подойти к прилавку отведать окороков тамбовских или полтавских, копченой колбасы московской — это у Белова. В молочном ряду в ларях — сыров: швейцарского, голландского, бакштейн, литовского зеленого, тильзит, брынзы, масла парижского, голыптинского, топленого — это уже у Антона Ивановича Миндрено.
Но попробовать что-либо из этого попросить купить Павлуша, конечно, и не помышлял, потому что он никогда не видал, чтобы отец что-либо из этих сказочных предметов пытался хотя бы удостоить взгляда. Он обычно торопил, стараясь поскорее увести мальца от соблазна, говоря что-то вроде такого: «Ну, чего стал? Игрушек не видал? Баловство…» И Павлуша, как само собой разумеющееся, понимал, что все это ни к чему, он смотрел на все это как на живую картинку, да еще за толстым стеклом. То, что у них есть дома, вот это их, за него не надо платить деньги. Все же, что они видели в витринах и на прилавках, только баловство, оно не про них, а для господ в чистых манишках, с белыми руками…
Летом 1917 года семейная необеспеченность стронула Павла и его старшего брата Василия с насиженного места. Надумали они отправиться попытать счастья в городе. Отец не стал отговаривать парубков, уже отпустивших усы. «Попытайте счастья, дети», — только и сказал он. У старшего брата Петра — он недавно объявился и жил теперь, затаившись, на хуторах — выпросили денег на дорогу. Выделил червонец, и они воспрянули духом. Выйдя из станицы, верст пятнадцать, балагуря и горланя от избытка чувств озорные песни, братья шли пешком. От станицы Ангелинской до Екатеринодара тратиться на билет не пожелали. Доедем и зайцами!
В городе посоветовали им обратиться в «Хлебармию», организацию, по слухам, солидную и большую. Там всегда требовались рабочие руки…
В первую ночь остановились на постоялом дворе «Полтава», уплатив 40 копеек, всю ночь проворочались с боку на бок от огненных укусов клопов. Утром пошли в поисках работы по адресу.
Громадина трехэтажного здания из красного кирпича, широкие гулкие коридоры с людской сутолокой, просторные светлые комнаты, где, должно быть, сидят важные столоначальники и писаря, — тут ли глазам не разбежаться? Была бы удача!
Их внимательно выслушали и отпустили восвояси: «Ученики нам не нужны». Хотели устроиться в один захудалый трактир, что приткнулся сиротой у нового базара, да хозяин наметанным глазом оглядел станичников молоденьких, тут же громко хмыкнул, приударил рука об руку и, лукавя, спросил: «А кто за вас, ребята, поручится?» Поручителя не нашлось. И тогда Павел сказал: «Давай, Вася, пока время еще есть, в Ивановскую вернемся. Займемся хлебоуборкой. Кому мы нужны здесь?»
С досады сфотографировались на память у базарного фотографа. Тот долго прилаживался, укрывши голову черным рукавом, и наконец сказал им: «Готово!» Наскоро перекусили в обжорке возле Сенного. На счастье, встретили там знакомого казака из родной станицы, который и подвез бесплатно неудачливых путешественников до самой станицы. «Здравствуй, родная хата!» — в один голос крикнули братья и расхохотались от счастья…
И был митинг на церковной площади. Со всех концов станицы сходились казаки и иногородние на сбор. У всякого своя думка, та, покоя что не дает. Одному то, другому — другое. Не всякий знает, как оно еще повернет, на чью сторону переклонит…
Красные бойцы чуть в сторонке стоят, серые, еще от старой армии, шинели в скатках через плечо, винтовки с длинными штыками. Командир сам, Беликов, до пояса весь в коже черной, револьвер сбоку висит.
В созвездии британских книготорговцев – не только торгующих книгами, но и пишущих, от шотландца Шона Байтелла с его знаменитым The Bookshop до потомственного книготорговца Сэмюэла Джонсона, рассказавшего историю старейшей лондонской сети Foyles – загорается еще одна звезда: Мартин Лейтем, управляющий магазином сети книжного гиганта Waterstones в Кентербери, посвятивший любимому делу более 35 лет. Его рассказ – это сплав истории книжной культуры и мемуаров книготорговца. Историк по образованию, он пишет как об эмоциональном и психологическом опыте читателей, посетителей библиотек и покупателей в книжных магазинах, так и о краеугольных камнях взаимодействия людей с книгами в разные эпохи (от времен Гутенберга до нашей цифровой эпохи) и на фоне разных исторических событий, включая Реформацию, революцию во Франции и Вторую мировую войну.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.