Логика птиц - [56]

тратишь время впустую.

Здесь ты проводил жизнь бездарно,

где добудешь теперь результат для жизни иной?

Встань и пройди трудную эту пустыню,

взлети над душой, отрежь душу и сердце!

Пока ты дрожишь над душою и сердцем,

ты — неверный, что легкомысленнее прочих неверных.

Отдай душу на этом пути, пожертвуй сердцем,

иначе с таким твоим безразличием получишь лишь тяготы.

Шейх и дочь псаря

Один известный шейх, давно носящий хирку,

однажды влюбился в дочь псаря.

Страстью к красавице так заболел,

что кровь в его сердце как море бурлила.

Надеясь её лицо повидать,

ночевал он с собаками на её улице.

Мать девушки об этом проведала.

«Твоё сердце сбилось с пути, — сказала она шейху. —

Но если у пира крепко его желание,

походи за собаками, это наша работа, вот и весь сказ.

Если станешь, как мы, собак обихаживать,

через год гостей созовёшь и свадьбу сыграешь».

Шейх не был в любви слабаком,

сбросил хирку и быстро новым делом занялся.

С собакой он пошел на базар,

с год занимался новым делом.

Другой суфий, бывший ему другом,

опознав шейха, воскликнул: «О бездарный!

Прошедшие тридцать лет был ты мужчиной.

Почему ты этим здесь занят, кто же так поступает?»

«О ты, незнающий, не рассуждай, — сказал шейх. —

Если ты продолжишь эту историю,

Всевышний с тобой также поступит,

Ибо об этой тайне Он знает.

Если заметит твои постоянные упреки,

переложит собаку из моих рук в твои».

До каких пор говорить, что моё сердце от боли пути

окровавлено, и ни на миг не нашёлся мужчина пути?

Я зря стал болтуном, и среди вас

нет ни одного, тайну ищущего.

Если вы станете владельцами тайн,

тогда постигнете смысл моих слов.

Если продолжу, в пути находясь, и дальше рассказывать обо всём,

где будет тогда предводитель? Вы же все спите.

Мюрид спрашивает шейха о присутствии

«Расскажи о присутствии», — попросил ученик шейха.

«Вон отсюда, — сказал шейх. —

Если сейчас[335] ты умоешь лицо,

тогда я упомяну и момент.

Сидя в грязи, нюхаешь мускус. Какой в этом прок?

Пьяным говорить о "моменте" бессмысленно».

Стоянка единобожия

Следующей будет стоянка единобожия,

это — стоянка тафрид[336] и таджрид[337],

когда приходят в эту пустыню,

то все испытывают одно состояние.

Увидишь большое количество или малое[338] —

всё это числом «один» измеряется.

Сколько ни множь один на один,

результатом всегда получишь один. Вот и всё.

Но этот «один» — не Единый,

наверняка ведь ты так и подумаешь.

Если Тот — вне границ измерений и чисел,

то забудь об изначальном и бесконечном.

Если утеряно изначальное, и если бесконечность — вечная,

то остаётся ли что-то меж ними?

Но если всё это[339] оказывается ничем, пустотой,

то выходит, что всё это — лишь пустой лабиринт.

Суфий расспрашивает безумца

«Что есть мир, опиши его», —

спросил некий суфий безумца.

«Этот мир полон позора и славы,

словно воск, окрашенный сотней красок», — ответил тот.

Если кто-то руками сомнёт этот воск,

разумеется, неокрашенный воск вновь получится.

Раз всё это — только воск,

уходи, за этими красками нет ничего, кроме воска.

Раз всё — в единстве, и нет двойственности,

здесь не уместны уже ни «я» и ни «ты».

Абу Али и старуха

Пришла старуха к Абу Али.

Принесла бумагу, краплёную золотом, и сказала: «Прими её у меня».

«Я себе дал зарок, — шейх ответил, —

ни у кого, кроме Бога, не принимать ничего».

«О Абу Али, — сказала старуха немедленно, —

откуда же у тебя в глазах раздвоение?»

На этом пути твоя обычная логика не сработает.

Если у тебя нет косоглазия, прекращай видеть всё как стороннее.

На этом пути мужчина не замечает «чужое»,

ибо ни Каабы, ни монастыря там уже нет.

От Него исходит там откровение,

и благодаря Ему упрочивается бытие ищущего.

Он и мгновенья не видит, кроме Него, никого,

и не считает никого вечным, кроме Него.

И будет он в Нём, и от Него, и с Ним,

и в то же время Он остаётся вне этих благ.

Не утонувший в море единства

не стал человеком, даже если полностью он как Адам.

Любой человек — и духовный, и бездарь —

имеет незримое солнце уже по ту сторону мира незримого.

Наступит день, и это солнце

заполыхает, хиджаб снимет с себя.

Для достигшего своего солнца,

будь уверен, прекращаются и зло, и добро.

Пока ты есть, добро и зло с тобой рядом.

Когда исчезнешь, покажется всё это безумием.

Раз остаёшься ты в собственном бытии,

увидишь и добра много, и зла, и длинный путь.

С того времени, как из ничто появился,

заложником своих влечений ты стал.

Прекрасно было бы, как в начале времен,

от этой жизни не иметь своей доли.

Очищайся от непристойностей,

затем, с ветром в руках, стань землёй.

Неоткуда тебе узнать, что в твоём теле,

какие в нём пошлости, какие огни.

В тебе — скорпион со змеёй, тобой же покрыты,

спят они, спрятавшись.

Даже если с волос размером предоставишь им шанс,

каждого превратишь в сотню драконов.

Есть ад у любого внутри, наполненный змеями.

Пока не вычистишь ад, всегда есть работа тебе.

Если чистым покидаешь всё, одно за другим,

заснёшь ты безмятежным в земле,

иначе змея или скорпион

будут жалить тебя до Судного Дня.

Мавр из Серахса

«О Боже! Я стар, удивлён, потерял я дорогу, —

сказал мавр Серахси. —

Когда раб состарится, его обрадуют,

напишут о его свободе приказ и отпустят его.

Побелели, как снег, мои чёрные волосы

в твоём рабстве, о Падишах.