Логика птиц - [52]

но в любовной игре я не уступаю тебе.

Любовь и нищета — это соседи,

это — состояние без состоятельности.

Любовь от нищеты берёт смысл,

и лишь нищего, бесспорно, достойна любовь.

Ты с пламенным сердцем миром владеешь,

но обожжённому сердцу, как у меня, любовь лишь нужна.

Всё слушаешь музыку соединения,

но попробуй и вкус разлуки на миг.

Сколько можно испытывать соединение,

испытай и разлуку, если ты — мужчина любви».

«О, ты ещё жизни не знаешь, — шах сказал. —

Но зачем неотрывно смотришь на шарик?»

«Ибо мечется, бродит шарик, как я, — тот ответил, —

он будто я, а я будто он — мы перемазаны оба.

Он цену мне знает, я — ему,

оба мы — словно один мяч в чугане.

Оба упавшие от изумления,

без головы, без тела, от ударов только душа уцелела.

Он ведает обо мне, я знаю о нём,

беседуем о нашем горе мы вместе.

Но на своём пути шарик оказался богаче меня,

ибо подкова коня целует его иногда.

Хотя я как шарик — без головы и без ног,

но страдаю я более шарика:

чуган только телу шарика рану наносит,

а влюблённый нищий получает удар в свою душу.

Хотя нет числа ранам шарика,

но Аяз за ним бегает.

А у меня ран побольше,

но это я бегу за Аязом, то позади, то опережая его.

Шарику иногда удается быть рядом,

а этот нищий — всегда в отдалении.

Когда шарик рядом оказывается,

радуется он приближению.

Я не могу наслаждаться близостью к нему,

шарик меня обогнал».

«О ты, мой дервиш, — сказал шахрияр, —

ты в нищете мне признался.

Но если ты не лжёшь, о бедняк,

каковы у тебя доказательства твоей нищеты?»

«Я не нищий, пока есть душа, — ответил тот, —

я — желающий, а не человек круга, тобой упомянутого.

Но если пожертвую душу ради любви,

то это — знак нищего: душу отдать.

Однако где, о Махмуд, в тебе сущность любви?

Отдай душу! Иначе — не признавайся в любви».

Это он произнёс и душой всё, что от мира имел, аут оставил,

внезапно посвятил без остатка душу Любимому.

Когда оборванец свою земную жизнь так отдал,

мир помрачнел для Махмуда от горя.

Если рядом с тобой столь отважен маленький нищий —

выходи, дабы увидеть грабёж[310].

Если тебе предлагают — выйди хотя бы на час,

чтобы звон колокольный услышать.

И, становясь непрерывно теряющим ноги и голову,

проиграй всё, чем владеешь.

Когда упадёшь, то ещё до осознания, что же случилось,

перевернутся твои ум и душа.

Араб в Персии

Попал в Персию некий араб,

местными обычаями он был поражен.

Всё вокруг рассматривая, тот несведущий

заглянул по пути в придорожный каландар[311].

Увидел толпу развесёлых людей без головы и корней,

без единого слова на кон ставивших оба мира.

Все — игроки, шулеры, жулики,

в подлости один почище другого.

У каждого кувшин с винным осадком в руках,

каждый из них, лишь войдя, свой кувшин уже выпил.

Увидев этих людей, араб зайти захотел,

соблазну поддались его ум и душа.

Заметив его удивление,

его потерянную душу и ум,

«Входи, незнакомец», — сказали ему те пройдохи.

Араб внутрь заглянул, и этого было достаточно.

Напоил его один жулик из кувшина последками,

араб себя позабыл, мужество его испарилось.

Нёс он много золота, серебра и прочих ценностей,

выиграл у него всё жулик в первой игре.

Другой жулик напоил его ещё одним кувшином,

да голым из притона и выставил.

И шёл араб до своей земли

наг и нищ, с жаждой в душе и сухими губами.

«Ты полон смятения! — сказал ему его родич. —

Где твоё золото и серебро, где ты ночевал?

Утеряны золото и серебро, и сам ты потерянный,

будь проклята твоя поездка в Персию.

Вор ограбил тебя? Где богатство твоё?

Объясни, я хочу знать всю историю».

«Бодро я шёл по дороге, — сказал араб, —

вдруг увидел таверну.

Ничего я больше не помню,

потеряно серебро, золото, и я нищ».

«Опиши её», — сказал родственник.

«Входи! Вот и всё описание», — ответил араб.

Араб исчез без остатка,

от всего, чем владел, осталось «Входи!».

Забирай свою голову либо на порог поставь ногу.

Уходи неприкаянным или воспринимай душой.

Если душой воспримешь тайну любви,

отдавая душу, разберёшься в деле любви.

Отдашь душу и останешься наг,

а в обозе твоём останется лишь «Входи!».

Ибрахим при смерти

Когда подошёл час Ибрахима,

воспротивился он легко душу отдать Азраилу.

«Вернись, скажи Падишаху, — сказал Ибрахим, —

чтобы Он не просил душу у Ибрахима».

Всевышний ответил: «Если ты есть Ибрахим,

с лёгкостью препоручай своему Господу душу.

Не мечом же её у тебя отбирать?

Кто откажет своему Господу в своей душе?»

«О свеча мира! — спросил некто присутствующий. —

Почему Азраилу душу не отдаёшь?

Влюблённые с такой отвагой её отдавали в пути!

А ты почему держишься за неё?»

«Как же я могу душу отдать, — ответил Ибрахим, —

когда между нами стоит Азраил.

В огне мне явился Архангел и сказал:

"Проси у меня чего-либо, о Ибрахим".

Я не смотрел в его сторону:

он был препятствием на моём пути "кроме Аллаха".

Раз я отвернулся от Архангела,

неужели я могу душу отдать Азраилу?

Я не расстанусь с душой так легко, пока

от Него не услышу: отдай.

Пусть Он прикажет мне душу оставить.

Мир полон душ, цена его для меня — ползерна,

и в обоих мирах никому я жизнь не отдам,

пока Он об этом не скажет, вот в чем здесь дело».

Стоянка познания

Затем перед оком предстанет

познание безначальной и бесконечной пустыней.

Никого не найдёшь, кто в этом месте

не заплутал бы из-за множества троп.