Логика птиц - [33]

Шрифт
Интервал

Есть у меня позолоченный просторный дворец.
Глядя на него, народ радуется.
Бескрайнее счастье моё — из-за него,
как забыть его я смогу?
Я — царица птиц в высоком дворце,
что же мне мучиться в этой пустыне?
Как оставить навсегда царство?
Как в пустыне жить без дворца?
Встречал ли ты умника, кто вышел бы из райского сада,
дабы видеть мучения и страдать в путешествии?»

Ответ Удода

«О ты, гнусный слабак! — ответил Удод. —
Ты ж не собака, зачем тебе печка?[203]
Этот пошлый мир — огромная печь,
какова в ней цена печке поменьше?
Пусть дворец твой подобен райскому саду,
но вспомни о смерти, и он станет тюрьмой для страдания.
Если бы смерть до людей не добралась,
может, и стоило бы в этом дворце отсидеться».

Шахрияр строит дворец

Выстроил некий шахрияр дворец, позолотил его.
Обошлось ему это в сотню тысяч динаров.
Завершив возводить тот райский дворец,
приукрасили его коврами и безделушками.
Из всех городов народ съехался — входили
с подносами, полными даров, изъявляя покорность.
Призвал к себе мудрецов и слуг шахрияр,
рассадил возле себя на диваны.
«Есть ли в убранстве и совершенстве дворца моего
хотя бы один недостаток?» — спросил шахрияр.
Но каждый ответствовал, что на земле ещё
такой красоты не видывали и о подобном не слыхивали.
«О ты, счастливец! Прореха осталась, и это — главный изъян, —
встал и промолвил некий аскет. —
Если б не этот ущерб в виде дырки,
поощрили б тебя даже райским дворцом из сокровенного мира».
«Не заметил я никакой дырки, эй ты, дурак,
поднимаешь ты смуту», — сказал шахрияр.
«О ты, столь гордый царством своим, эта дырка
открыта благодаря Азраилу[204], — ответил аскет. —
Тебе лучше бы залатать эту дырку.
Иначе зачем тебе трон, дворец и корона?
Хотя это место подобно цветущему раю, но
ужасным сделает его в твоих глазах смерть.
Несомненно, здесь — место жительства.
Но не вечно оно, и дворец твой — не выход.
Не хвастай чрезмерно своим дворцом,
не седлай коня тщеславия и своенравия».

Хоромы купца

Однажды один жалкий купец
из тщеславия выстроил шикарный дворец.
Как завершились работы,
пригласил на приём он людей.
Торжествуя, кокетничая, он народ созывал,
дабы все посмотрели на роскошный дворец!
В день приёма метался купец, выходя из себя,
на глаза попался безумцу. Тот воскликнул:
«Хотел бы я вместе с тобою пойти, чтоб нагадить
в твоём новом дворце, о глупец.
Впрочем, занят я, не мешай, исключи-ка
меня из списка к тебе приглашённых».

Паук

Встречался ли тебе беспокойный паук?
Проводя жизнь в воображении,
погружается он в своё восприятие
и строит себе жилище в каком-либо уголке.
Особую ловушку он строит, желая
поймать ею муху.
Когда муха в западню попадает,
сосёт паук кровь из вен у несчастной.
Затем засушит её прямо на месте
и долго ещё ей питается.
Но вдруг появляется хозяин дома.
Постоит рядом с палкой в руках,
затем в одночасье уничтожает
и сеть паука, и муху его.
Мир и тот, кто в нём ест его пищу,
подобны мухе и пауку в паутине.
Даже если весь мир будешь руками держать,
он однажды исчезнет — не успеешь и глазом моргнуть.
Если твои владения гордостью наполняют тебя,
ты подобен играющему в прятки ребёнку.
Не желай своего царства, если, конечно, не переел мозгов
ишака.
Царство более подходит коровам[205], о незнающий!
Тот, кто не относится к барабану и знамени как дервиш,
умер уже, ибо голос барабана — это лишь ветер.
Ветер в знамени, крик в барабане, —
ломаного гроша всё это не стоит.
Не гони так долго пегого жеребца бездарности,
не преисполняйся гордостью власти —
раз с леопарда шкуру споро снимают,
то и с тебя снимут, если нужно, немедленно.
Раз не нашлось возможности кем-то стать,
то лучше или исчезнуть, или пасть головой.
У тебя нет возможности поднять голову,
склони же её, сколько можно играть.
Или отринь власть, не занимайся ей больше,
или облегчи голову, перестань думать о ней.
О ты, ведь твой домик с садом — твоя же тюрьма
страшно будет твоей душе, твои мечты — это же болезни её.
Пройди через эту горделивую землю[206]
сколько можно но ней блуждать, о азартный!
Открой глаза воли и взгляни на дорогу,
затем выступай в путь, смотря на подворье.
Когда душу до тех ворот донесёшь,
от признательности и Вселенная тебе станет мала.

Беседа в пустыне

Бежал некто с отягчённой душой по пустыне,
повстречал он в ней дервиша.
«Как твои дела, о дервиш?» — спросил он.
«Постыдись! О чем речь? — тот ответил. —
Остался запертым в этом мире,
сейчас мне этот мир очень тесен».
«Нет правды в твоих словах, — сказал проходящий, —
тебе тесно в просторной пустыне?»
«Если бы тут было просторно, — ответил дервиш, —
неужели бы ты наткнулся на нас?»
Если дают сотни радостных обещаний,
знай, что огонь дают с оборотной их стороны.
Что означает «твой огонь»? Это — мир, забудь его,
страшись этого огня, словно львов.
Когда пройдёшь через него, радость устремится навстречу,
затем и дом, где сможешь радоваться, пойдёт навстречу тебе.
Огонь впереди, дорога очень длинна,
тело слабо, сердце в плену и болеет душа.
Ты от всего устранился и отчуждён,
занятый лишь этим мирком.
Отдай жизнь! Слишком долго ты рассматривал мир,
поэтому не знаешь ни имени мира, ни смысла его.
Сколько ни вглядывайся — ничего не увидишь,
и довольно об этом твердить — успокойся же наконец.

Еще от автора Аттар
Тазкират ал-аулийа, или Рассказы о святых

Аттар, звезда на духовном небосклоне Востока, родился и жил в Нишапуре (Иран). Он был посвящен в суфийское учение шейхом Мухд ад-дином, известным ученым из Багдада. Этот город в то время был самым важным центром суфизма и средоточием теологии, права, философии и литературы. Выбрав жизнь, заключенную в постоянном духовном поиске, Аттар стал аскетом и подверг себя тяжелым лишениям. За это он получил благословение, обрел высокий духовный опыт и научился входить в состояние экстаза; слава о нем распространилась повсюду.


Стихи

Классическая ирано-таджикская поэзия занимает особое место в сокровищнице всемирной литературы. Она не только неисчерпаемый кладезь восточной мудрости, но и хранительница истории Востока.


Рекомендуем почитать
Мудрецы Поднебесной империи

Китай, Поднебесная империя – родина древнейших, но не утрачивающих своей значимости философских учений и мировых религий, фантастическое царство всепроникающего духа и средоточия мистических сил Земли, центр сакральных знаний человечества и мир, хранящий первозданные тайны природы. И в то же время – духовное и плотское, мудрость и глупость, богатство и бедность, алчность и щедрость, милосердие и жестокость, дружба и вражда – все человеческое оказывается представленным здесь каким-то непостижимо символическим образом.


Китайский эрос

«Китайский эрос» представляет собой явление, редкое в мировой и беспрецедентное в отечественной литературе. В этом научно-художественном сборнике, подготовленном высококвалифицированными синологами, всесторонне освещена сексуальная теория и практика традиционного Китая. Основу книги составляют тщательно сделанные, научно прокомментированные и богато иллюстрированные переводы важнейших эротологических трактатов и классических образцов эротической прозы Срединного государства, сопровождаемые серией статей о проблемах пола, любви и секса в китайской философии, религиозной мысли, обыденном сознании, художественной литературе и изобразительном искусстве.


Макамы

Макамы — распространенный в средневековых литературах Ближнего и Среднего Востока жанр, предвосхитивший европейскую плутовскую новеллу. Наиболее известным автором макам является арабский писатель, живший в Ираке. Абу Мухаммед аль-Касим аль-Харири (1054—1122). Ему принадлежит цикл из 50 макам, главный герой которых — хитроумный Абу Зейд ас-Серуджи — в каждой макаме предстает в новом обличье, но неизменно ловко выпутывается из самых затруднительных положений. Макамы написаны рифмованной ритмической прозой с частыми стихотворными вставками.


Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

В сборник вошли произведения таких поэтов как: Калидаса, Хала, Амару, Бхартрихари, Джаядева, Тирукурал, Шейх Фарид, Чондидаш, Мира-баи, Мирза Галиб, Цао Чжи, Лю Чжень, Цзо Сы, Шэнь, Юй Синь, Хэ Чжи-чжан, Оуян Сю, Юй Цянь, Линь Хун, Юри-ван, Астролог Юн, Тыго, Кюне, Син Чхун, Чон Со, Пак Иннян, Со Гендок, Хон Сом, Ли Тхэк, Чон Джон, Сон Ин, Пак Ын, Ю.Ынбу, Ли Ханбок, Понним-тэгун, Ким Юги, Ким Суджан, Чо Менни, Нго, Тян Лыу, Виен Тиеу, Фам Нгу Лао, Мак Динь Ти, Тю Дыонг Ань, Ле Тхань Тонг, Нго Ти Лаг, Нгуен Зу, Какиномото Хитамаро, Оттомо Табито, Нукада, Отомо Саканоэ, Каса Канамура, Оно Такамура, Минамото Масадзуми, Фудзивара Окикадзэ, Идзуми Сикибу, Ноин-Хоси, Сагами, Фудзивара Иэцунэ, Сюндо Намики, Фудзивара Тосинари, Минамото Мититомо, Сетэцу, Басе, Ранран, Сампу, Иссе, Тие, Бусон, Кито, Исса, Камо Мабути, Одзава Роан, Рекан, Татибана Акэми и мн.др.


Услада душ, или Бахтияр-наме

Книга-памятник персидской орнаментальной прозы XIII в. Автор в распространенной в то время манере развивает тему о вреде поспешных решений, щедро украшая повествование примерами, цитатами, риторическими фигурами.


Игрок в облавные шашки

«Дважды умершая» – сборник китайских повестей XVII века, созданных трудом средневековых сказителей и поздних литераторов.Мир китайской повести – удивительно пестрый, красочный, разнообразные. В нем фантастика соседствует с реальностью, героика – с низким бытом. Ярко и сочно показаны нравы разных слоев общества. Одни из этих повестей напоминают утонченные новеллы «Декамерона», другие – грубоватые городские рассказы средневековой Европы. Но те и другие – явления самобытного китайского искусства.Данный сборник составлен из новелл, уже издававшихся ранее.