Логика птиц - [31]

Шрифт
Интервал

лишила мощи и сердце, и душу, и тело твои.
Помутнение зрения, глухота,
старость, отупение, дряхлость ума —
эти и сотни подобных недугов — войска,
которые у царя смерти на службе.
Войска днём и ночью на марше,
возглашают они: «Эмир наш в пути!»
Когда со всех сторон подступят войска,
приостановитесь и ты, и твой нафс.
Как крепко ты с нафсом-собакой сдружился,
вот ведь увеселение устроил себе.
Его удовольствиям подчинил ты себя,
в его власть себя ты отдал.
Когда окружит тебя царь своими войсками,
разобщат они тебя с собакой, а собаку с тобой.
Если отделитесь вы здесь друг от друга,
печалью вам обернётся разлука.
Но не грусти из-за мимолетности общения в этом мире,
в аду воссоединитесь вы радостно!»

Две лисы

Две лисы, повстречавшись друг с другом,
от восторга спарились.
Шёл по полю некий хосров[190] с соколом и гепардом,
да и обеих лис прихватил.
«О ищущий норку! — спросила самка самца. —
Скажи! где же снова мы встретимся?»
«Если будет нам доля от жизни, — ответил тот, —
ещё свидимся в лавках скорняков города».

Довод пятой птицы

«Демон гордости, — сказала другая, —
пересечёт мне дорогу.
Не совладаю я с ним, я очень слаба,
и сожмётся от горечи сердце.
Как же от демона мне избавиться,
дабы оживить вином познания сердце?»

Ответ Удода

«А пока с собачьим нафсом ты носишься, — сказал Удод, —
и демон будет скакать пред тобой.
Кокетство демона — из-за твоего лицемерия,
в тебе каждое желание — один демон.
Едва удовлетворишь одну свою прихоть,
сразу рождается в тебе сотня демонов!!
Печка мира подобна тюрьме,
вся она — владение демонов.
Уходи ты из их владений,
чтобы никто не тронул тебя».

Суфий жалуется на дьявола

Подошёл к салику[191] некто упускающий
и долго жаловался ему на дьявола.
«Дьявол обманом с пути меня сбил, — рассказывал, —
очернил мою веру коварно».
«О мой дорогой, благородный! — салик ответил. —
Перед тобой демон и ко мне заглянул.
Жаловался на тебя, весь расстроенный,
посыпал из-за твоей тирании землёй голову.
Говорил: "Весь мир — это моё владение,
не угоден мне тот, кто с ним враждует.
Скажи ему: встань на путь
и убери руки от моего мира.
Я мешаю ему веру желать,
ибо он крепко за мой мир держится.
Тот, кто покинул моё владение,
становится мне безразличен, и всё"».

Ответ Малика Динара

«Не могу себя я понять, а удаётся ли это тебе?» —
некто спросил Малика Динара[192].
«Кушаю за столом Бога, — ответил Малик, —
а слушаюсь я сатану».
Дьявол тебя с пути сбил — не надеешься ты на Бога,
от твоей веры остались у тебя пустые слова.
Ты охвачен треволнениями мира,
ты уже мертв, и горько тебе.
Если раньше тебе советовал: «Отдай мир!»,
то теперь говорю: «Держи-ка покрепче!»
Раз всё богатство дьяволу отдал,
разве можешь так просто его потерять?
О ты, в море жадности утонувший беспечно,
тебе не ясно, чего ты лишаешь себя?
В траурном платье оба мира
рыдают, а ты доволен нарядом грехов.
Любовь к миру похитила веру твою,
твои желания и вожделения унесли твою душу.
Что есть этот мир? Гнездо жадности, что
от Намруда и фараона к нам перешло.
Затем Каруна им вырвало, и тот мир оставил[193].
Затем Шаддад слишком крепко им дорожил[194].
Всевышний назвал его пустяком[195],
а ты душой в этой ловушке повис.
Когда же ты прекратишь страдать от этого пошлого мира,
ради того лишь, чтоб от этого пустяка тебе досталась дохлая туша?
Днём и ночью ты — в пьяном изумлении,
ожидая крупицу этого пустяка.
Но потерянному в крупице пустяка,
стать человеком вообще невозможно.
Погибший на путях пустяков
и сам пустяк, только в сотни раз меньший.
Что суть мирские дела? Одно безделье.
Что суть безделье? Одно беспокойство.
Мир подобен пламени, это огонь,
сжигающий людей каждый миг.
Когда сильнее вспыхивает это пламя,
подальше держись от него и станешь львом.
Закрывай глаза, словно лев, на этот огонь,
иначе сгоришь мотыльком в этом пожаре.
Ставший огнепоклонником, как мотылёк,
достоин только сожжения, о ты, горделивый пьяница.
И позади, и впереди тебя столько огня,
не сомневайся и мига, что сгоришь.
Смотри! И пока ещё есть возможность,
пользуйся ей, чтобы пламя не спалило твою душу.

Ходжа просит Бога

Один ходжа восклицал во время намаза:
«О Боже, помилуй и помоги мне».
Услышав это, некий безумный промолвил:
«Скор ты, однако, в своём ожидании Его милости.
Ты от гордости не помещаешься в мире,
а сколько чванства в твоей манере держаться!
Твой дворец достал до небес,
его стены — сплошь из золота.
У тебя десять мавров и десять наложниц,
где отыскать здесь место для милости?
Ты сам рассуди обо всём этом:
достоин ли ты милости? Где твоя совесть?
Оставь в своей доле только буханку, как у меня,
и тогда обращайся за подаянием».
Пока не отвернёшься от имущества и наследства,
ни на миг не получишь нужное состояние.
Сей же час отвернись ото всего,
чтобы освободиться ото всего, как мужчина.

Совет верующего

«Куча хитрецов, — сказал некий верующий, —
поворачивают человека в предсмертной агонии[196].
Но невежде ещё задолго до того надлежало
постоянно лицо поворачивать.
Сухую ветку посадишь — будет ли прок?
Сейчас лицо поворачиваешь — что толку от этого?»
Тот, кого поворачивают так лишь в этот час,
умирает нечистым[197]. Не ищи у него чистоту.

Довод шестой птицы

«Я люблю золото, — сказала другая, —
страсть к золоту мне под кожу залезла.

Еще от автора Аттар
Тазкират ал-аулийа, или Рассказы о святых

Аттар, звезда на духовном небосклоне Востока, родился и жил в Нишапуре (Иран). Он был посвящен в суфийское учение шейхом Мухд ад-дином, известным ученым из Багдада. Этот город в то время был самым важным центром суфизма и средоточием теологии, права, философии и литературы. Выбрав жизнь, заключенную в постоянном духовном поиске, Аттар стал аскетом и подверг себя тяжелым лишениям. За это он получил благословение, обрел высокий духовный опыт и научился входить в состояние экстаза; слава о нем распространилась повсюду.


Стихи

Классическая ирано-таджикская поэзия занимает особое место в сокровищнице всемирной литературы. Она не только неисчерпаемый кладезь восточной мудрости, но и хранительница истории Востока.


Рекомендуем почитать
Египетская мифология

Любой народ, любая эпоха по-своему пытаются объяснить окружающий мир, смысл жизни, выработать некую иерархию ценностей, - и создают свою мифологию. В египетской мифологии поэтичность доминирует над реальностью. Системный свод древнеегипетских мифов и легенд в литературно-художественном пересказе И.В.Рака продолжает традицию отечественных популярных изданий, посвященных наиболее значительным мифологиям Древнего мира, - Двуречья, Греции и Рима, Китая, Индии, Ирана.


Саладин Победитель Крестоносцев

Эта книга — о Салах ад-Дине, кто был благочестием (Салах) этого мира и веры (ад-Дин), о бесстрашном воителе, освободившем Святой Город от чужеземных завоевателей, о мудром и образованном правителе мусульман.


Счастливая соломинка

Японская культура так же своеобразна, как и природа Японии, философской эстетике которой посвящены жизнь и быт японцев. И наиболее полно восточная философия отражена в сказочных жанрах. В сборник японских сказок «Счастливая соломинка» в переводе Веры Марковой вошли и героические сказки-легенды, и полные чудес сказки о фантастических существах, и бытовые шуточные сказки, а также сказки о животных. Особое место занимает самый любимый в народе жанр – философские и сатирические сказки-притчи.


Нефритовая Гуаньинь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Новые записи Ци Се, или О чем не говорил Конфуций

Вашему вниманию предлагается перевод и исследование сборника коротких рассказов и заметок в жанре бицзи, принадлежащего перу известного китайского литератора XVIII века Юань Мэя.Рассматриваемая коллекция рассказов и заметок Юань Мэя известна под двумя названиями: "О чем не говорил Конфуций" (Цзы бу юй) и "Новые [записи] Ци Се" (Синь Ци Се). Первоначально Юань Мэй назвал свой сборник "О чем не говорил Конфуции", но, узнав, что под этим названием выпустил сборник рассказов один писатель, живший при династии Юань, изменил наименование своей коллекции на "Новые [записи] Ци Се".Из 1023 произведений, включенных Юань Мэем в коллекцию, 937 так или иначе связаны с темой сверхъестественного.


Приключения четырех дервишей

ББК 84 Тадж. 1 Тадж 1П 75Приключения четырех дервишей (народное) — Пер. с тадж. С. Ховари. — Душанбе: «Ирфон», 1986. — 192 с.Когда великий суфийский учитель тринадцатого столетия Низамуддин Аулийя был болен, эта аллегория была рассказана ему его учеником Амиром Хисравом, выдающимся персидским поэтом. Исцелившись, Низамуддин благословил книгу, и с тех пор считается, что пересказ этой истории может помочь восстановить здоровье. Аллегорические измерения, которые содержатся в «Приключениях четырех дервишей», являются частью обучающей системы, предназначенной для того, чтобы подготовить ум к духовному развитию.Четверо дервишей, встретившиеся по воле рока, коротают ночь, рассказывая о своих приключениях.