Литературное творчество М. В. Ломоносова: Исследования и материалы - [72]

³⁷ Рескрипт Фридриха Вильгельма I от 8 ноября 1723 г. См.: Joh. Chr. Gottsched. Historische Lobschrift des Weiland hoch und wohl-gebohrnen Herrn Christian Fr. v. Wolf. Halle, 1755, стр. 69—71; Adolf Harnack. Geschichte der königlich preussischen Akademie der Wissenschaften zu Berlin, Bd. I. Berlin, 1900, стр. 232—233; W. Schräder. Geschichte des Friedrich Universität zu Halle. Berlin, 1894, стр. 211—218.

³⁸ Исторический очерк и обзор фондов Рукописного отдела Библиотеки Академии наук СССР, вып. I, XV11I век. М.—Л., 1956, стр. 372 и 377.

³⁹ Chr. Wolff. Vernünftige Gedanken von Würckungen der Natur. Halle, 1723.

чинения Вольфа: «Христиана Волфия. Таблицы тригонометрические, на немецком языке, в Галле, 1711 (№ 879 описи); Христиана Вольфа. Первые начала математических наук, на немецком языке. 4 тома. В Франкфурте и Лейпциге. 1732. Его же. Метафизика, на немецком языке, в Галле, 1722. 1 и 2 том. Того же. Физика, на латинском языке, 1723. Его же. Книга о познании натуры и искусства, на немецком языке, в Галле, 1721. 3 тома. (№№ 1382-1385) ».²²⁶

В. Н. Татищев также обладал главнейшими сочинениями Вольфа на немецком языке. В его библиотеке были «Метафизика», «Логика», «Телеология», «Этика» Вольфа, а также его физико-математические книги: «Auszug aus den Anfangs-Gründen aller Mathematischen Wissenschaften», «Allerhand nützliche Yer-suche», «Kurtzer Unterricht von den vornehmsten Mathematischen Schriften» (1717), «Ausführliche Nachricht von seiner eigenen Schriften» (1725).²²⁷

Сочинениями Христиана Вольфа интересовался Феофан Прокопович, в библиотеке которого было издание «Элементов всеобщей математики» (вероятно, то же самое, которое было и в библиотеке Петра I).^{228 Весьма примечательно, что на одной ассамблее в присутствии Петра, когда разнесся слух о приезде Вольфа в Россию, Феофан Прокопович изъявил по этому поводу большую радость, так как сам был «охотник до физических экспериментов».229}

Мы видим, что в России к Христиану Вольфу проявляли интерес прежде всего как к представителю точных наук, скорее даже переоценивая в этом отношении его значение. О том, что Вольфом интересовались в России прежде всего как математиком, знали и за границей. Прилежный составитель «вольфианы» Карл Людовици указал, что уже в 1726 г. «Leipziger Gelelirten Zeitungen» отмечали, что математические книги Вольфа и составленные по его книгам «Institutiones» Тюммига охотно читались в России.²³⁰

И своей популярностью в России Хр. Вольф был обязан прежде всего своим трудам в области физико-математических наук, а не своим философским или юридическим сочинениям. Избранный при основании Петербургской Академии наук ее почетным членом (с пожизненной пенсией в 300 рублей в год), он числился в ее списках «профессором математики».^{231 С началом выхода «Комментариев» Петербургской Академии наук, в первом же томе, была напечатана статья Вольфа «Principia dyna-mici».232 -}

В Россию Петровского времени приглашали и ждали не Вольфа-метафизика, а Вольфа-математика, физика, техника. И быть может, сознание того, что в России придется отдать все силы разработке таких задач и вопросов, к которым он уже не чувствовал особого призвания, и отпугивало Вольфа от окончательного решения.

Философские и богословские воззрения Вольфа также подвергались в России существенному переосмыслению и приобретали несколько другое историческое значение. Феофана Прокоповича прежде всего привлекали рационалистические тенденции философии Вольфа.

Элементы протестантского рационализма даже в его воль-фианской интерпретации расшатывали позиции православной ортодоксии. Даже признание «предустановленной гармонии» Вольфа и Лейбница служило для отрицания чуда — произвольного божественного вмешательства в дела природы. Русское богословие, неподготовленное и беспомощное, под натиском этих идей в конце концов приняло «теодицею» Лейбница в ее вольфианско-баумгартеновской переработке. Но в середине XVIII в. эти рационалистические тенденции играли прогрессивную роль в борьбе против церковной реакции, поднимавшейся последовательными волнами при Петре II и Елизавете, тогда как во время царствования Анны Иоанновны произошло, и при том вполне ощутимо, возвращение к церковной политике Петра и некоторой терпимости в богословских вопросах.²³³

V

На этом историческом фоне и надо рассматривать отдельные положения и высказывания М. В. Ломоносова, носящие телеологический характер и в известной степени действительно восходящие к Вольфу.

В диссертации «О металлическом блеске», представленной Ломоносовым в начале лета 1745 г., мы находим слова, что «предусмотрительность высшего божества сделала так, что род человеческий, рассеянный на поверхности земли, какую бы часть ее пи населял, всюду находит металлы, необходимые для удовлетворения своих потребностей. Так как для образования их требуется огромное количество дающего блеск флогистона, то премудрость того же провидения наполнила в изобилии глубочайшие недра гор жирным минералом, который мы называем серою, благодаря чему металлы были созданы не только некогда, в младенческие времена мира, но рождаются в большом количестве и до сего дня».