Литературное творчество М. В. Ломоносова: Исследования и материалы - [64]

В заседании 19 июля он прочёл свое возражение Сумарокову, но постановление было вынесено не в его пользу: запретить печатать «Эпистолу» и ответ на нее для прекращения дальнейших споров.¹⁹² Ни «Эпистола» Сумарокова, содержавшая возражения на статью Тредиаковского, пи ответ последнего так и не увидели света, но зато появилась в печати другая «Эпистола» Сумарокова, о которой и идет речь. По сравнению с первой в ней, очевидно, многие выражения были сглажены, но общая ее направленность именно против Тредиаковского осталась. Она направлена против статьи Тредиаков-ского с целью унизить его и как теоретика стихосложения, и как поэта.

Действительно, содержание ее таково. Вначале Сумароков обращается к Тредиаковскому:

Желай, чтоб на брегах сих музы обретали,

Которых вод струи Петром преславны стали,

Октавий Тибр вознес, и Сейну Лудовик.

Увидим, может быть, мы нимф Пермесских лик,

В достоинстве, в каком они в их были леты На Невских берегах во дни Елисаветы, —

т. е. ты можешь желать и хочешь, чтобы на «Невских берегах», прославленных Петром Великим, обитали музы, чтобы они также прославили эти берега, как век Октавия прославил берега Тибра, а век Людовика XIV — берега Сены.

Далее идет перечисление разной тематики для поэзии, разных систем стихосложения и поэтов, которые могут по-разному своей поэзией прославить берега Невы. Пускай один славит дела русских героев, громкой трубой «подвигнет океан», «пойдет па Геликон неробкими ногами», т. е. уверенно, и «устелет свой путь прекрасными цветами». Пускай другой

Звонкой лирою края небес пропзит,

От севера на юг в минуту пролетит,

С Балътийской ступит гор ко глубине Японской,

Сравняет Русску власть со властью Македонской

(здесь возможен намек на гиперболическую поэзию Ломоносова, но в «мирных» топах, так как дело не в этом). Третий «трагедией вселяется в сердца» и описывает людские страсти, чтобы направить их «к добродетели». Четвертый говорит о любви «прекрасным и простым складом». Пятый «воспрет рощи, луга, потоки рек, стада и пастухов и сей блаженный век, в который смертныя друг друга не губили», т. е. жили в мире и согласии (явная ирония), и «злата с серебром еще не возлюбили». Пускай «пишут многие», но зная, как писать (вот это важно).

Звон стоп блюсти, слова на Рифму прибирать Искусство малое и дело не пречудно;

А стихотворцем быть, есть дело не безтрудно,

т. е., напротив, настоящим поэтом быть трудно, настоящая поэзия дается не без труда. «Нет хитрости» в том, чтобы «набрать любовных слов на новый минавет», «который кто-нибудь удашно пропоет», если «кто грамоте умеет». Да не нужно быть и грамотным, если имеешь писца (в данном случае переписчика).

Также («подобно») «ие тяжел (т. е. не труден) пустый и пышный слог», подобный «толстому стану без рук, без головы и

дог» или туче, которая издалека кажется тучей, а вблизи оказывается «навозной кучей». (Здесь также можно видеть намек на иоэзию Ломоносова, как это видит и П. Н. Берков, но сущность вопроса заключается не в этом, — Сумароков вполне мог попутно уязвить и Ломоносова).

Оканчивается «Эпистола» своеобразной моралью: кому не дано знать «прав» (законов) Парнасских богинь, нельзя ли («не можно ли») «тому прожить и не писав»? Так как «худой творец стихом себя не прославляет», но только показывает «на рифмах» «свое безумство».

Вот истинный смысл «Эпистолы» Сумарокова, называющего Тредиаковского «безумным», т. е. ненормальным человеком, поэтом, умеющим только подбирать рифмы, иначе — бездарным рифмачом. Где же здесь «колкости сомнительной ценности», по выражению П. Н. Беркова? А с другой стороны, нет в «Эпистоле» и намека на попытку дать какой-либо ответ на рассуждение Теп-лова «О качествах стихотворца». Это «Рассуждение» Сумарокова вовсе не интересовало в данном случае, и видеть в ней «выступление Сумарокова» «по поводу рассуждения» «о качествах стихотворца», как это делает П. Н. Берков, нет никаких оснований.

Напротив, Сумароков не удовлетворился помещением только «Эпистолы», но напечатал в том же номере «Ежемесячных сочинений» (август, стр. 191) специальный «Сонет, нарочно сочиненный дурным складом» с целью доказать свой тезис о том, что писать стихи можно и не будучи поэтом. Кроме того, он поместил после заголовка к этому «Сонету» особое примечание, в котором разъяснил, что он написан «для показания, что естьли мысль и изрядна, Стихи порядочны, Рифмы богаты, однако при неискусном, грубом и принужденном сложении, все то Сочинителю ника-кова плода, кроме посмешества, не принесет».

Приведем этот «Сонет», так как он, несомненно, сильно позабавил Ломоносова: «Сонет» образцово имитирует и пародирует особенности стилистики и поэтики Тредиаковского:

Вид Богиня твой всегда очень всем весь нравный,

Уязвляет, оный бы ни увидел кто.

Изо всех красот везде он всегда есть славный,

Говорю без лести я предо всеми то.

*

Всяко се наряд твой есть весь чистоприправный,

А хотя же твой убор был бы и ничто,

Был, однак, бы на тебе злату он не равный,

Раз бы Адаманта был драгоценняй сто.

*

Ти покорный я слуга много и премного,

Пышно хоть одета ты иль хотя убого.

Полюби же ты меня, ах! Не много хоть.