Лев правосудия - [57]
— Сюрьянен сейчас постоянно проживает в Лэнгвике? Что случилось с тем поместьем на Хиденниеми в Котке? Там ведь собирались устроить элитный коттеджный поселок.
— Это уже старая история, Сюрьянен еще позапрошлой весной продал его за хорошие деньги. Кроме того, формальности с организацией поселка оказались слишком сложными. Площади было мало, пришлось бы создавать искусственный остров. К тому же владельцы земель по соседству не хотели ничего продавать и вообще относились к нашим планам враждебно. Если бы ему и удалось все оформить, то лет через двадцать, как нам сказали.
— И теперь он намерен устроить это все в Лэнгвике?
— А почему мы вообще говорим о Сюрьянене? Он интересует тебя больше, чем я? Тогда должен тебя разочаровать: его сейчас нет. Он уехал в Таллин на встречу с потенциальным бизнес-партнером. В Лэнгвике сегодня вообще больше никого не будет. Никто не станет нас отвлекать… от искусства.
Вскоре после съезда на третью кольцевую дорогу Транков повернул на юг. Разворот был сложный, к тому же там велись дорожные работы, и Транков осыпал бранью еле ползущие машины перед нами. В Лэнгвике я раньше не бывала. За окном мелькнуло пустое поле для гольфа в Хирсала, но чаще мы ехали через почти девственный лес, где попадались группы домов, будто маленькие деревни. Нам встретились два всадника, и только тогда Транков снизил скорость до разрешенной.
— Ты ездишь верхом? — спросил он.
— Приходилось.
Последний раз я сидела на лошади в Канаде, когда мы совершали десятидневный поход на ферму родителей Бенотта, моего однокурсника, и в Монреаль, где познакомились с системой обеспечения безопасности местного хоккейного зала. Во время ночевки на ферме меня в четыре утра разбудил звонок мобильника. В этот раз я забыла его выключить, словно предчувствовала, что именно этой ночью придут важные вести. Схватив телефон, я быстро вышла из комнаты, чтобы не мешать другим спать, и, миновав прямой коридор, очутилась под звездным небом. Позвонил мне старший констебль Ниило Рямя из полиции Куопио. Выразив соболезнования, он сообщил, что найдено тело дяди Яри. Он утонул и пробыл в воде так долго, что точное время смерти можно будет установить только после вскрытия.
Я тогда отправилась в конюшню и заплакала, прижавшись к шее Бесси, моей лошади. Наверное, понимала, что рядом с животным легче перенести такое горе, чем среди людей. Но после этого запах лошади стал для меня запахом беды. Мне пришлось уехать из Монреаля раньше всех и лететь в Торонто, а оттуда прямо в Хельсинки, даже не забрав из Нью-Йорка вещи.
— Так я и думал. — Голос Транкова вывел меня из задумчивости.
— Думал что?
— Что ты умеешь ездить верхом. Лошадь — это классно! Жаль, что у меня нет. Зато есть что-то получше… Думаю, ты это тоже любишь. — Транков с намеком улыбнулся.
Я смотрела, как его узкие ладони с длинными пальцами поворачивают руль на виражах, и вспоминала руки другого человека, несколько меньшие по размеру. Для мужчины двухметрового роста у Давида Сталя были удивительно маленькие руки и ноги, он носил ботинки сорок четвертого размера. Рост Транкова не превышал мой и на десять сантиметров, а пальцы у него были как у пианиста. Они вполне могли бы сомкнуться вокруг моего горла, и я не сомневалась, что сила в них тоже была.
Мы повернули на боковую дорогу и через несколько сот метров подъехали к высокой кирпичной ограде с двустворчатыми железными воротами. Транков вынул из внутреннего кармана пиджака пульт дистанционного управления и набрал код; створки ворот медленно заскользили в стороны. Я заметила, что код был 32–31, кажется, так. Если Транков и заметил, что я увидела комбинацию, то не придал этому значения.
Сад за стеной был во французском стиле: низкие подстриженные кусты, песчаные дорожки, можжевельник и деревца. Главное здание явно было совсем новым, в стиле неоклассицизма. В гаражное крыло поместилось бы не менее трех автомобилей, к тому же во дворе имелся флигель с большими окнами. За невысоким откосом поблескивало море, лестница вела к сауне на берегу.
— Это Сюрьянена?
— Он это арендует. Семья владельца в трехгодичной командировке в Шанхае. Они какие-то знакомые Сюрьянена по бизнесу, и дама увлекается живописью. Мне в этом повезло.
Потом Транков набрал код гаражной двери, этого я не сумела подсмотреть. В дверях гаража висела камера наблюдения, и я скорчила ей рожу. «Ягуар» заехал внутрь; там стоял тот новофинский внедорожник, благодаря которому я узнала, что Транков снова в Финляндии.
Я позволила Транкову выйти из машины первым и открыть мне дверцу. Он изображал настоящего русского джентльмена. Сумку я все время крепко прижимала к себе.
— Пойдем прямо в студию. Она целиком в моем распоряжении.
— Где ты учился живописи? — спросила я, одновременно составляя в уме план участка и камер наблюдения, которые успела заметить.
— В Воркуте. Я провел там детство.
Я помнила, что Транков сказал тетушке Воутилайнен, будто приехал из Мурманска, а Лайтио рассказывал, что в молодости тот провел пару лет в Сибири, в исправительном учреждении.
— Паскевич жил в Воркуте? — Я намеренно ударила по больному месту.
Хилья Илвескеро — профессиональный телохранитель. «Илвес» в ее фамилии означает по-фински «рысь». Когда она была совсем маленькой, у нее на глазах мать погибла от рук ревнивого отца. Девочку взял на воспитание дядя. Однажды он принес из леса крошечного осиротевшего рысенка, и зверь несколько лет был Хилье верным другом, пока его не задавила машина.В Москве при загадочных обстоятельствах погибает финская предпринимательница. Хилья долго обеспечивала охрану бизнес-леди, но накануне рокового события была уволена из-за пустяковой ссоры.
Сауна, песни, застолье — обычные посиделки любительского хора на даче одного из участников.Однако веселая вечеринка завершается трагедией — рано утром тело хозяина дома со следами жестокого убийства находят на морском берегу…Под подозрением — ВСЕ участники вечеринки, потому что возможность совершить преступление была у каждого.Сложнее — с мотивом: кому понадобилась смерть красавца, души компании и преуспевающего бизнесмена Юкки Пелтонена?Поначалу Мария Каллио, которой поручено вести дело, в растерянности: ведь она была знакома с убитым и его друзьями, и теперь подозреваемые не воспринимают ее всерьез.
Потеряв из виду своего возлюбленного Давида Сталя, оставившего ее в квартире один на один с незнакомым мертвецом, Хилья Илвескеро нанимается телохранителем к богатой избалованной красотке, невесте финского миллионера. Вместе с ней Хилья отправляется на горнолыжный курорт в Швейцарию и там делает сразу два потрясающих открытия: охраняемое лицо — дочь международного преступника Ивана Гезилиана, торгующего радиоактивными материалами из запасов бывшего СССР, а шофер Антон на самом деле замаскированный Давид Сталь, под чужим именем служащий приятелю своего злейшего врага…
Жестоко убита очаровательная молодая девушка Арми, и полиция, считающая, что преступление было совершено на сексуальной почве, арестовывает ее жениха Киммо.На него указывают все улики. В его невиновность не верит никто — кроме Марии Каллио, которая ушла из полиции, но сохранила интуицию и талант детектива.Она подозревает: убийство Арми связано с еще одной трагедией, которая потрясла респектабельную семью Киммо год назад.Тогда погибла Санна, его эксцентричная сестра, и все сочли это самоубийством. Но теперь Мария, ведущая собственное расследование, приходит к выводу — самоубийства не было, с Санной кто-то расправился, а Арми знала о Санне то, что не было известно никому.Кто же убийца? И как его найти?..
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.
В Осло обнаружены трупы двух молодых женщин, умерщвленных с помощью неизвестного орудия. Безжалостный убийца подкрадывается к своим жертвам бесшумно, как леопард, отнимая у них жизнь с изощренной жестокостью. Следствие топчется на месте, и Харри Холе вызывают из бессрочного отпуска. Пока полицейское начальство пытается использовать его в межведомственной борьбе, измученному охотнику предстоит пройти долгий путь по кровавому следу хищника…
Чтобы замять скандал с подстреленным во время саммита в Осло американским спецагентом, полицейского следователя Харри Холе переводят в Службу безопасности, где ему предстоит выявить связь между королями подпольного рынка оружия и группой неонацистов. Харри выходит на весьма подозрительную сделку: некто приобрел за большие деньги киллерскую винтовку с оптическим прицелом. Коллега Харри, норвежка Эллен Йельтен, убеждена, что в этом деле не обошлось без большой политики. Догадка стоит ей жизни, но американец все равно продолжает следствие.
В Сиднее зверски убита молодая норвежка Ингер Холтер. На помощь австралийским коллегам полиция Осло посылает следователя Харри Холе. В Австралии Харри подстерегает множество неожиданностей. Здесь он обретет и потеряет и добрых друзей, и свою большую любовь. А поиски жестокого убийцы, подобного страшному змею Буббуру из сказаний австралийских аборигенов, станут для Харри глубоко личным делом и превратятся в смертельную схватку с загадочным и многоликим врагом.
Поистине в первом снеге есть что-то колдовское. Он сводит любовников, заглушает звуки, удлиняет тени, скрывает следы. Разыскивая пропавшую Бирту Беккер, Харри Холе приходит к выводу, что годами в Норвегии в тот день, когда выпадает первый снег, бесследно исчезают замужние женщины.Впервые Харри сталкивается с серийным убийцей на своей родной земле. Преступник, которому газеты дали прозвище Снеговик, будто дразнит старшего инспектора, доводя его до последней грани безумия…Перевод с норвежского Екатерины Гудовой.