Лето без каникул - [16]

— Ну, ну, смелее, — подбодрил ребят Русаков.

— Картошка…

— Овес…

— А главное, главное в чем? — Русаков ждал. — Обратите внимание, в этом поле сто гектаров! Не знаете? Ладно, скажу. Эти сто гектаров говорят о том, что мы наводим настоящий порядок на земле… Когда в севообороте порядок, то культура культуре помогает расти. И всегда боритесь за этот порядок.

— А вам, Иван Трофимович, уже попадало за это поле?

— Все было…

— Кукурузу заставляли сеять?

— О кукурузе мы еще поговорим, а теперь поехали дальше… Тут у нас по дороге еще кое-что интересное будет… И, кстати, не так уж далеко…

Машина перевалила через отлогий пригорок и понеслась к лесу. Это было известное Дятлово урочище, прозванное так много лет назад. Они остановились посреди широкой просеки.

— Нравится лес? — спросил Русаков. — Такой не может не нравится. Самая лучшая сосна здесь…

— И всякой птицы тут много.

— Грибов тоже не обобрать…

— Только грибы собирать можно, а охотиться запрещено.

— На птицу. А зайцев гонять можно.

Русаков молчал. Ну, что еще знают ребята о Дятловом урочище? Потом спросил:

— Ну, а почему все-таки это Дятлово урочище?

— Наверное, дятлов тут много было…

— Может быть, лес принадлежал какому-нибудь помещику Дятлову.

— Да, этот лес принадлежал помещику. Только не Дятлову, а фон Дитриху. И еще при нем напал на лес вредитель. Тут были и короед, и какая-то гусеница, в общем, эти подробности мне установить не удалось, но точно известно, что Дитрих хотел свести весь лес на нет. Но не успел. Революция. Дитрих бежал. Мужики не долго раздумывали, как быть с дитриховским имением, — и растащили, и пожгли. Известно, под горячую руку чего не сделаешь. А вот как быть с лесом — задумались. Под корень рубить — куда его девать? Вроде как сегодня с лесом, а ведь завтра и без леса останешься. Поехали в уезд: «Посоветуйте, что делать?» — «А что, — говорят, — надо ядохимикатами действовать. Беда — мало их. Разве что на гектар, другой». Взяли, что было, и, как советовали, обработали делянку. Вроде как не стало вредителей… Те, что поглупей, обрадовались. Спасем лес. А которые поумней, задумались: что-то лес скучный стал. Ни тебе пения зяблика, ни дятлова стука, белки не видать, муравьи и те куда-то подевались. Вернутся еще… Вернулись, только не они, а всякие гусеницы-вредители. И тогда стало ясно: что-то нужно придумать другое. И вот один мужик, и не из хозяев, а так, безлошадным кузнецом работал, посоветовал: «Вот что, мужики, возьмите отрубей да посыпьте осенью у деревьев… И на зиму в кормушках всякой еды оставьте. Не забудьте — и весна любит подкорм». И что же вы думаете, с этого все началось. Одной природе помогли, она другую выручила. И пошло, и пошло. Вся лесная живность обрушилась на лесных вредителей. А пуще всех старались дятлы. Не счесть, сколько их появилось. И все тук да тук — за версту слышно… С той поры и прозвали этот лес Дятлово урочище. А теперь, пожалуй, можно ехать дальше…

Они миновали лес и выехали боковой просекой к пашне. Володька Рюмахин крикнул, чтобы его услышал председатель колхоза:

— Иван Трофимович, а это поле никак кукурузное?!

— Точно! Пятой бригады!

— Выходит, опять кукуруза?

— Выходит не выходит, а скажи, кукуруза плохая? — спросил Русаков.

— Хорошая кукуруза, — согласился Рюмахин. — Но если говорить по правде…

— А если говорить по правде — людей заставлять, то и рожь не уродится, а ежели доверять их разумению, и кукуруза вырастет.

Бесконечная череда угодий перемежалась с деревнями. Деревни были невелики и казались еще меньше оттого, что в голове у них высились, как бы ведя за собой, то силосные башни, то животноводческие фермы, то механизированные тока. И теперь уже молча, наедине со своими мыслями, Русаков продолжал свой разговор с ребятами. «Все, что вы видите, — все это ваше! Да, да, ваше! Поймите, какие вы стали богатые. И всего-то за один день. Ну вот представьте себе: перед нами дорога, и вдруг на дороге сто рублей! Вот бы обрадовались. Шутка сказать — сто рублей! Но ведь то, что вы видите сейчас, стоит знаете сколько? Миллионы. И никто не просит: «Стой, машина! Надо сойти, пощупать этот миллион». Ну хотя бы вон ту маленькую травинку — клеверный трехлистник. Она тоже их богатство. Копейка, без которой нет миллиона».

Они въехали в чащу орешника. Русаков снова достал свою записную книжечку.

— Таня Орешина, найдешь отсюда болотный выгон? Иди этой тропкой и сразу же за канавой увидишь отгонный лагерь. Встанешь на приемку молока. Подучишься — перейдешь на центральный пункт.

Таня спрыгнула на землю и, помахав рукой, исчезла в зарослях ивняка. Надо было ехать дальше. Но от реки потянуло дымом, и, вместо того, чтобы ехать прямо, Русаков приказал шоферу свернуть с дороги и взять налево — к пологому песчаному берегу.

На берегу у костра сидели рыбаки. Увидев в машине председателя, они засуетились и наперебой стали приглашать его откушать уху. Васька Про́цент услужливо освободил местечко у костра.

— Через минуточек пятнадцать уха готова будет, товарищ председатель. А погляди, как варится. Рыбка к рыбке — и вся стоймя на хвосте. Ни одна не разварится, и каждая пропитается. Не побрезгуй! Как-никак, мы свои, родня, как-никак…