Летнее Солнцестояние - [31]

Халвер надолго замолчал — он и сам хотел бы это знать. В свое время он задал его отцу, но так и не получил сколько-нибудь вразумительного ответа. Он мог ответить на него разве что в терминах Данктонского Леса, в котором он и провел всю свою жизнь. Халвер полагал, что в истории Данктона случались времена, когда вера в Камень и его почитание становились тайными и сокровенными; сохраняли же их, единственно, те храбрецы, что могли довериться невидимой силе, отказываясь от гарантированных жилья и пищи, которые могла даровать им такая система, как Данктон.

Вопрос явно смутил его. Чему он может научить этого юношу, если и сам ничего не знает? И все-таки отступаться он не вправе... Халвер рассчитывал на то, что древние легенды смогут направить Брекена в нужную сторону и без его, Халвера, участия, тем более что надеяться ему было больше не на что.

Легенду эту принес в Данктонский Лес летописец, имени которого не помнил уже никто. Она передавалась из поколения в поколение, подобно той песне, о которой шла речь в сказании. Когда-то отец рассказал ее Халверу, теперь Халвер передал ее Брекену, чтобы тот носил ее в своем сердце до самой смерти.

Казалось, Брекен задремал, убаюканный этой красивой древней историей, на деле же он еще никогда не чувствовал себя столь бодрым и полным сил. Сказание странным образом вывело его за пределы Данктонского Леса. Он вновь ясно ощутил, что Данктон — всего лишь одна из систем, одно из мест, один из уголков этого мира. О том, в чем состоит его призвание, Брекен пока мог лишь гадать, но в том, что таковое реально существует, он нисколько не сомневался.

Наверху, на поверхности земли, загулял ветерок. Громко зашелестела сухая буковая листва. Один из листьев залетел было к ним в нору, но тут же взмыл вверх и замер уже возле ствола могучего бука. Это и был долгожданный вечерний ветерок. Свет мерк по мере того, как светило опускалось к далеким холмам, которых не дано было увидеть ни одному из кротов Данктона.

— Пора, — заметил Брекен. — Укажите направление и следуйте за мной. Я смогу почувствовать опасность заранее...

Они стали подниматься в направлении на юго-запад, поскольку возле норы Халвера их мог поджидать Рун. Первый поход в Древнюю Систему Брекену представлялся совсем иначе — ему казалось, что он будет бодро взбираться все выше и выше, а высоко в небе будет сиять солнце... На деле же стояли глубокие сумерки, а вместо торжественного восхождения странникам приходилось продвигаться короткими перебежками. С другой стороны, Брекен и мечтать не мог о том, что его провожатым и спутником в этом путешествии станет старый крот, к которому Брекен испытывал глубочайшее почтение и любовь.

Чем выше они поднимались, тем темнее становилось вокруг, однако вершина холма притягивала теперь Брекена куда сильнее, чем в начале подъема. Он чувствовал себя кем-то вроде удачливого охотника на червей, почуявшего добычу. Они перебирались от дерева к дереву, от корня к корню, по самым темным и укромным местам. То и дело на их пути возникали меловые прогалины. Кроты пытались обходить их стороной, боясь, что на белом фоне они могут стать легкой добычей для хищников, притаившихся в ветвях деревьев. В одном месте им пришлось перебираться через хитросплетение корней огромного, поваленного бурей дерева. Кроты прекрасно понимали, что в его густой кроне может скрываться кто угодно.

Когда они поднялись несколько повыше, Халвер внезапно остановился и положил лапу на плечо Брекену.

Мы находимся на территории Древней Системы, — прошептал он. — Она идет вверх и уходит на ту сторону.

Брекен уже знал об этом, он ощущал под собой древние заброшенные туннели, погребенные под толщей многолетних наслоений. Сердце его частило как безумное — ему казалось, он наконец-таки смог вернуться домой. Он знал, что их окружает Древняя Система, он чувствовал это. Она ждала их прихода много-много лет. Мало того, Брекен чувствовал, что они приближаются к великому Камню.

— Теперь мы пойдем к Камню, — тихо сказал он Халверу. — Об остальном подумаем на месте.

Пришла та минута, которая отделяет день от ночи. Брекен повернул мордочку точно в направлении Камня, хотя он еще никогда не видел его и не бывал в этих местах.

— Здесь нет ни единого крота, — сказал он без тени сомнения. — И в Древней Системе тоже никого нет. Вы это чувствуете?

Халвер не чувствовал ровным счетом ничего, и это его несколько расстраивало. С другой стороны, его смущала излишняя (на его взгляд) уверенность Брекена. Пока Халвер предавался рефлексии, Брекен успел исчезнуть во тьме, и старику не осталось ничего иного, как только последовать за ним. Он ощущал, что с каждой новой минутой у Брекена прибавляется сил. Казалось, сам Камень явил через этого юнца малую толику своих энергий, познать или почувствовать которые сполна не дано никому.

В душу Халвера вошел и покой — покой, который уже не оставлял его до самой кончины. В известном смысле, он стал свидетелем начала великой битвы, начала страшной эпохи испытаний. Происходило именно то, что и должно было произойти; если в этом действе некая роль отводилась и ему, исполнить ее он мог, только придя к миру с самим собой и с окружающей его действительностью.